— Иди, иди. Тверже ногу, Варвара!
Быков под настольной лампой просматривал отчеты из хозяйств. Варвара спокойно, крупно вышагивая, с деловитостью и с достоинством прошла к его столу. Быков внимательно смотрел на нее.
— Русские мастера сооружали великие памятники искусства не для того, чтобы их обуглили кузницы. То время прошло! В титковском храме будем устраивать музей, продумайте все хорошенько и доложите мне. Нашли топор под лавкой! Гениальный Казаков создавал свой шедевр ради украшения нашей земли. Сейчас поставлен вопрос о создании проекта реставрации этого памятника, и, между прочим, лично ваша обязанность следить за ходом дела. Свяжитесь с областным управлением культуры.
— За проект, понятно… придется платить совхозу. Карманов денег не даст, — заметила Варвара.
— Не даст — получит нагоняй.
Варвара, округлив глаза, глядела на Быкова.
Зазвонил телефон.
— Я настаиваю. Да. Он сам нарушает законность, оскорбляет людей. Это мое окончательное мнение, — сказал Быков в трубку. — Правильное решение. До свидания. — Положив ее, пояснил: — Областное управление внутренних дел согласно освободить от обязанностей Нифедова.
Такой поворот дела Варвара, сказать откровенно, не предвидела. «Да ведь он и до меня этак не сегодня завтра доберется!» С Нифедовым же у нее была давнишняя тесная дружба.
— Он стоит на страже порядка, — осторожно проговорила Варвара.
— Что же стоит такой порядок, если мордуют человека?
— В человеке, Владимир Федорович, много низменного.
— Ваше высказывание можно понимать так: человеки низменны, а мы, начальники, высоки. Славная мысль, не правда ли?
Глаза Варвары еще более округлились, но она сдержалась, промолчала; не в ее интересах было его раздражать.
— Общежитие котельного до сих пор не отремонтировано. Там нет никаких бытовых удобств. Сейчас же поезжайте туда с начальником стройуправления — и завтра мне доложить, в какой срок можете привести его в надлежащий вид. Далее. В совхозе «Маяк» вы оскорбили доярку Скворцову. Ту самую, которая двадцать лет не вылезает со скотного. Извинитесь перед ней, в противном случае наложим на вас взыскание.
— Если заместитель предрайисполкома станет извиняться перед всякой дояркой — не будет ли это выглядеть как подрыв авторитета руководителей? — тихо, но упрямо спросила Варвара.
— Да вы у нас просто философ! — улыбнулся Быков, попристальнее всматриваясь в Варвару. — Извиняться же за грубость ретивым начальникам все-таки необходимо. Не отрывайтесь, Тишкова, от грешной земли — выше себя ведь не прыгнешь. Я предупредил. Далее. Застройку совхозных усадеб стандартными домами, нарисованными умниками, кто не нюхал крестьянской жизни, мы в районе не намерены производить. Хватит нам титковского опыта.
— Но те дома на уровне прогресса, — возразила Варвара.
— А крестьянам такой «прогресс» по душе? Вы у них спросили?
— Проект создали в областном центре.
— Мало ли создают глупостей. Мы будем строить двухквартирные одноэтажные дома, удобные крестьянам. Они хотят жить поближе к земле — не к облакам. Огороды же и живность должны находиться рядом, как это исстари велось у мужиков. Умники переумничали. Мне известно также, что вы ретиво хлопочете о запахивании так называемых неперспективных деревень. Поубавьте пыл! Крестьянам работать с землей — зачем же их отрывать от нее и сгонять в кучу на центральные усадьбы? Тут нет ни ума, ни дальней перспективы.
— Но так делают повсюду.
— Отстали вы, Тишкова: делали. Цепляетесь за старое, дохлое дело. Продумайте с архитектором вопрос о знаках, увековечивающих те деревни и села, которые перестали существовать. В сельсоветах должны быть книги с переписью жителей таких деревень. Это необходимо для потомков, для истории, ибо земля наша — не безымянная. Должность ваша ответственная. Много спросится, — сказал он строго, отпуская ее. — Наше назначение — служить человеку, советую не забывать! — докончил он, когда Варвара уже открыла дверь.
Внешне спокойная, прямо глядя перед собой, Варвара внушительной походкой вышла из кабинета.
После нее Быков вызвал директора райторга Симакову. Чем-то она походила на Варвару: то ли манерой ставить на полный носок ступню, то ли невозмутимо-уверенным выражением злых глаз. Однако она с почтительностью остановилась около его стола. Поздоровавшись, Быков кивнул на подоконник:
— Заберите обратно.
Симакова, подняв брови, взяла тяжелый бумажный пакет.
— Что здесь, Владимир Федорович? — спросила с деланным недоумением.