— Я ведь, Раиса Вильямовна, сама кончила десятилетку, — скромно проговорила Варвара, — и есть у меня желанье… попробовать поступить на заочное в институт. По годам я вроде подхожу. А у вас, я знаю, большого ума сестра. Не ошибаюсь, она в институте управления? Как раз мне подходит. А за мной, Раиса Вильямовна, сами понимаете, не пропадет…
— А экзамены вы выдержите?
— Так учтут, что с практикой иду туда. Кроме того, охлопочу в области характеристику. Пусть сестра только замолвит там, где и когда надо.
Раиса Вильямовна после порядочного молчания ответила:
— Постараюсь переговорить. Но только заранее я не обещаю…
— Вполне понимаю, Раиса Вильямовна, — поднялась Варвара.
«Да, я делаю нужный шаг», — сказала себе она, подходя к своему дому.
Прохор столярничал на кухне — работал стол. Дочь Наташа, тринадцати лет, худая и плоская девочка, тихонько сидела за уроками. «Вида у дочки нету. Придется прозябать. Больно тихая растет — вся в недотепу муженька. Ох, умаялась, уморилась». Варвара, тяжело отдуваясь, присела к столу. Хозяйски-придирчиво оглядела мужа. Ну да, затрапезный мужик, никаких запросов, однако она умолчала: на самом-то деле Прохор был не менее грамотный, чем она, — тоже закончил среднюю школу.
Прохор поглядел в светлые, скользящие глаза жены и продолжал молча и старательно фуганить доску. Давно уже он подпал под ее власть, исполняя все, чего хотела она. Часто у него возникало желание сказать ей тяжелое, крепкое слово, но у него на это не хватало не то что духа, а скорее мужской твердости, самостоятельности; удерживало его также и желание избежать скандалов, всегда угнетавших Прохора. Так постепенно, день за днем, особенно в этот последний год, он утратил остатки своей воли в домашней, семейной жизни. Присмотревшись к другим семьям, он обнаружил то же самое. Окончательно утих под властью жены его лучший товарищ Степан Машкин. К своему изумлению, Прохор обнаружил, что от того боевитого, несгибаемого, если он чего-то хотел добиться, Степана не осталось и следа. Теперь был добряк Степка, из которого можно было лепить все, что надо, как из рыхлого кома теста.
Увидев лицо жены, Прохор отложил фуганок, решив как следует, безо всякого спуску, поговорить наконец-то с ней; пусть она знает, что в семействе должен главенствовать мужчина, как это водилось всегда. Главное же, что он намеревался ей сказать и чему, как знал, противилась Варвара, — о своем желании иметь сына, пока еще не было поздно.
— Варя, мы с тобой не молоденькие, — начал было он решительным тоном, — и может случиться, что родишь не девчонку, а парня. Я, как ты знаешь, сильно хочу иметь сына! Я его, Варвара, давно хочу!
Глаза Варвары не изменили своего выражения, все такие же светлые, остановились на его лице.
— Умен! — иронически усмехнулась. — Пускай, мол, глупая баба копается в грязных пеленках.
— Вместе растить будем его, Варвара!
— Поздновато. И нужды у меня такой нету. Я что тебе говорила? Ты чего белье не постирал?
— Не мужское то дело.
— Нынче нет ни бабских, ни мужских работ — они общие. А мы, будет тебе известно, наравне.
— Хорошо, хорошо. Сейчас начну.
— В магазин ходил?
— Все как ты сказала.
— Купил жиру?
— Не было.
— На горке почти каждый день дают, — сказала строго Варвара. — Мог бы сходить.
Подросток-дочка, все так же прилежно сидевшая за столом уставясь в книгу, однако думала о том, что у взрослых нечему учиться и они любят командовать друг другом. «Они думают, что умные, а сами глупые. Буду всегда девчонкой. Так лучше».
Варвара вытащила то, что принесла в сумке; Прохор, покосившись на кули и пакеты, тяжело вздохнул и произнес в пространство:
— Нехорошо это, Варвара…
— Не ворую, а выписываю. Законно. Ах, Прошка, Прошка! Нищенствовал бы ты, если б не я. Малость развлечься охота. Устаю. Ты уж постирай, а я в кино схожу.
— Ладно, иди. Чего там, — махнул рукой Прохор.
Только Варвара ушла, как на пороге появился отец. Иван Иванович проходил мимо и завернул к сыну; сноха, встретившаяся ему на лестнице, посмотрела на свекра и ничего не сказала ему, только слегка кивнула головой. «Худо, нехорошо», — сказал про себя Иван Иванович, разумея под этим легковесное отношение к жизни снохи. Прохор налаживал стирку на машине.
— Баба-то куда вырядилась? — попытал отец, присаживаясь на край стула.