— В смысле, в Новой Англии? — уточнил австралиец.
— Aita e. Новая Англия — в Америке, а Новая Британия — остров, здесь, рядом.
— Не то, чтобы рядом, — поправил другой парень, — Так, миль 700 на восток.
— Кимби красивый город, — добавила сидящая рядом девчонка, — Там второй муж моей кузины учится в техническом университете. Вернее, в колледже при университете.
— А я там подрабатывал у геологов, — сказал первый парень, — В смысле, подрабатывал в горах Баининг-Рэндж, а в Кимби у них офис.
— И как платили? — поинтересовался третий парень.
— Четверть штуки в неделю плюс хавчик.
— Йей! По ходу, нормально. А что за работа?
Публика увлеченно начала обсуждать заработки у геологов, постепенно переходя на какой-то непонятный сленг. Риче тронула Кевина за плечо и нерешительно спросила:
— Что ты думаешь на счет Грэма?
— Ну… — он задумался, — Мне кажется, они вовремя его эвакуировали.
— Эвакуировали. А дальше? Есть в Вамене что-нибудь кроме медпункта в отеле?
— Разумеется, есть! Тут современная армия, а значит военная медицина и все такое.
— Кстати, что за армия? — очень тихо спросила она, — Это ведь не индонезийская, так?
— Вообще-то да, — согласился он, — униформа другая, оружие другое, техника…
— Меня это беспокоит, — сообщила Риче, — Помнишь разговоры на счет партизан?
Кевин фыркнул, помахал в воздухе сигаретой и отрицательно покачал головой.
— Это Мэйв наслушалась в первый день в баре. Партизаны. Людоеды. Динозавры… Знаешь, Риче, мы тут всего четыре дня, и просто ни черта не понимаем.
— Зато, уже на третий день влипли в такую историю, — заметила она.
— Сами виноваты, — ответил Кевин, — Нам не следовало играть в юных скаутов.
Риче щелкнула по своей сигарете, стряхивая столбик пепла.
— Ты намекаешь на то, что Грэм всех впутал?
— Я этого не говорил. Но было глупо идти в такой поход, ни в чем не разобравшись.
— Жаль, что ты не сказал это тогда, когда мы собирались.
Он пожал плечами.
— Энтузиазм. Азарт. Мозг не сработал. И потом, я тщательно флиртовал с Мэйв.
— При чем тут флирт? — удивилась Риче.
— Перед флиртом с такой девушкой, надо делать brain-off, — пояснил он, — иначе никак.
— Не смешно, — буркнула она.
Они замолчали, докуривая последнюю пару сантиметров сигарет (что при отсутствии фильтров требует определенного сосредоточения, если вы не хотите обжечь пальцы).
Сквозь пелену дождя стали видны четыре приближающиеся фигуры. Еще четверть минуты, и под купол ввалились Талго, Тюм, Алул и Нуап, снова вымокшие до нитки.
— Мы его привязали! — объявила Алул, — Теперь хрен куда денется!
— А я вот думаю, как его транспортировать, — проворчал Талго.
— Привязать пару баллонов и спустить по реке, — предложил кто-то.
— Что, самого по себе? — ехидно уточнил Тюм.
— Ну, типа, а куда он денется?
— Никуда. Просто зацепится за любую корягу, и allez.
— Joh, foa, — вмешалась та девушка, которая рассказывала про Кимби, — а что, если нам затащить тушу на рафт?
— Она весит почти полтонны, — ответил Нуап.
— Ну и что? 6-метровый рафт рассчитан на полторы тонны. Так в инструкции.
— Ага, Гвау, — весело отозвалась Алул, — а есть инструкция, как затащить на 6-метровый рафт 5-метрового дохлого крокодила?
— Хули инструкция? — ответила та, — Нас тринадцать, плюс еще двое австралийцев…
— Прежде чем плюсовать, спроси: хотят они возиться с крокодилом?
— Я бы повозился, — сообщил Кевин, — Просто из любопытства. Кстати, как вы намерены закрепить его, чтобы он не сполз по дороге?
— Ситуация… — задумчиво согласилась Гвау.
— Это я к тому, — продолжал он, — что надо его правильно стропить.
— Может, ты еще расскажешь, как стропить крокодила к рафту? — вмешалась Алул.
— Как любой длинномерный негабаритный груз, — спокойно ответил ей Кевин, — Когда я работал на life-saving station, мы это делали каждый второй день. Ничего особенного.
— Между прочим, — сообщила Риче, — я ходила на рафтах по Талли-ривер, под Кернсом, и мне сомнительно, что крепить груз на рафт можно так же, как на катер.
— А как можно? — спросил Тюм.
Риче пожала плечами.
— Надо посмотреть на ваш рафт. Он же армейский, как я понимаю.
— Типа того, — согласился он, — Только мы не армия, а поисково-спасательный сервис.
— Я в политике не разбираюсь, — сказала австралийка, — я только спросила про модель.
— А мы в ней тоже не разбираемся, — весело ответил Тюм, — гнилое дело, ага.
— Minutado oe, — вмешался Талго, — На волонтеров надо разрешение шеф-бригадира.
Лора Форестби была действительно наглая (как отмечал в своем выступлении Эрих Вейдек) не очень тупая, и уж точно не овца. Она относилась к категории тех полных, красношеих, деятельных 50-летних австралиек ирландского происхождения, которые постоянно что-то делают в бизнесе, либо дома, а если им этого не хватает для полной самореализации, то начинают тиранить муниципалитет борьбой за права олигофренов, преподавание креационизма, запрет порнографии, или что-нибудь еще в том же роде. Соседи и семья стараются направить энергию этих дам в мирное русло. Если им это удается, то все счастливы и имеют возможность трижды в неделю кушать домашние пироги, т. к. подобные дамы обожают приглашать к себе гостей по любому поводу.
В данном случае, гостями были родители двух девушек — сокурсниц Джес Форестби, а поводом — обсуждение мер потребительского воздействия на нерадивых менеджеров «Tour Baliem Valley Resort», не способных обеспечить у себя в кемпинге устойчивую телефонную связь. Если бы Лора Форестби знала, из-за чего на самом деле мобайл ее дочери оказался вне зоны действия сети — лучше даже не думать о том, что в этом случае ожидало бы нашу планету… Лора прожевала кусочек пирога, окинула собравшихся непреклонным судейским взглядом, и торжественно объявила:
— Час после полудня. Поскольку моя Джес не звонит, и никто не звонит, я полагаю…
Тут ее тираду прервала трель лежащего на столе мобайла. Лора схватила его и…
— … Ой, Джес! Мы все так волновались, так волновались! Что там случилось… Ой, подожди, я сейчас переключу на громкую связь, потому что мы все собрались…
Миссис Форестби щелкнула опцию в меню мобайла и послышался голос Джес.
— …Зачем ты опять всех взбаламутила? Мне 21 год! Тебе не кажется, мама, что я имею право на личную жизнь без этой постоянной слежки?!
— Но, малышка, я просто волновалась и хотела знать, все ли…
— Что конкретно ты хотела знать? Пользуемся ли мы с Ларком презервативами?
— Джессика! Веди себя…
— … Как, мама? Как мне себя вести, если ты из-за ерунды тиранишь бедного мистера Вейдека, который делает все, слышишь, все, чтобы мы здесь хорошо отдыхали! И мне было страшно неловко, когда мы вернулись с сафари и он сразу стал меня уговаривать позвонить тебе, потому что ты ему угрожала адвокатами…
— Джес, милая, я не угрожала ему адвокатами. Кстати, почему ты хрипишь?
— Потому, мама, что мы с Ларком были в горах. У меня было прекрасное настроение, а твой наезд на мистера Вейдека…
— А там не опасно? — перебила миссис Форестби.
— Да! Очень, очень опасно! Мэйв укусила за ногу пчела, какой ужас, да мама? А Грэм поскользнулся и поцарапал руку. А еще шел дождик. Катастрофа, да мама? Надо всех поднимать на ноги, надо пугать менеджера кемпинга адвокатами, да?
Услышав про пчелу, мистер Лафлин, отец Мэйв, подал голос:
— Привет, Джес. Насколько большие проблемы у Мэйв из-за этого укуса?
— Жуткие проблемы, — послышалось из трубки, — Она полдня прыгала на одной ноге. Сейчас она допрыгает до стола и…
— Hi! — раздался жизнерадостный голос Мэйв, — Тут так круто! Па, тут, чертовски круто! Пчела, зараза, залезла в кроссовку. Черт! Я из-за этого пропустила, как копы дырявили крокодила. Так обидно! Черт! Здешний док жуткий перестраховщик. Мол, мисс, вдруг будет бла-бла-бла, надо принять меры. Но я потом сделаю фотку с этим крокодилом.
— Мэйв, тебе не кажется, что в таком диком месте, ездить на сафари рискованно…?
— Па! Какое еще дикое место? Тут полно военных копов с вертолетами.
— Да? Но все-таки, крокодилы и ядовитые насекомые…
— Па, пчела может тяпнуть тебя и дома. Это полная фигня, поверь мне.