То, что говорил Ним Гок о грядущей победе коммунизма, фермеров, в общем, мало интересовало. Красиво, замечательно, но слишком похоже на сказку. А реальность повседневной жизни (или выживания?) на этой нищей земле, где уже дольше века продолжается война непонятно кого неясно с кем — иная… Какой тут коммунизм? Собрали урожай, дожили до следующего урожая — и хвала Будде Амитаба. Чего еще можно хотеть от жизни? А как дожить, если Ним Гок уводит отборных бойцов?…
Красный командир сделал паузу, и продолжал говорить — уверенно и четко:
— … Позавчера, грамотно применяя военно-техническую помощь наших друзей-интернационалистов, мы нанесли сокрушительное поражение феодальным бандам, вторгшимся с севера. Теперь им придется долго зализывать раны на своей грязной собачьей шкуре и подтягивать силы с озера Тон-Ле-Сап. Их слабостью обязательно воспользуются исламисты, чтобы занять район Муат-Прех. Но и каратели из армии антинародного правительства Пномпеня не будут дремать. Они двинут свои силы с востока. В Муат-Прех начнется позиционная война, которая, вероятно, на несколько месяцев свяжет руки нашим главным врагам. Мы выиграли не только сражение. Мы выиграли большое количество времени. За эти несколько месяцев мы успеем занять плацдармы на юге, чтобы позже нанести оттуда внезапный удар по врагам.
Ним Гок снова сделал паузу и окинул слушателей внимательным цепким взглядом.
— Я слышал разговоры о том, что наша специальная бригада может не вернуться. Это пораженческие настроения, которым не должно быть места среди коммунистически-сознательных работников агропромышленного сектора. Подобные разговоры будут пресекаться. Мы оставляем на месте достаточное количество резервистов народной милиции и молодых бойцов, а также бойцов-ветеранов, которые временно выбыли из строя по причине ранений, но могут выполнять работу инструкторов. Мы оставляем достаточное количество оружия и боеприпасов, и оставшиеся здесь бойцы сумеют защитить территорию от мелких вражеских вылазок до возвращения специальной бригады. Мы вернемся сюда скоро и с многократно возросшими силами. Тогда мы нанесем врагу такие удары, после которых он уже никогда не поднимется на ноги. Удерживайте позиции, товарищи! Вместе мы победим! Да здравствует коммунизм!
14
Дата/Время: 12.02.24 года Хартии
Место: Тихий Океан, к западу от Панамы.
Контейнеровоз «Бангоро»
Containership «Baccarat» (длина: 250 метров, дедвейт: 50 тыс. тонн, вместимость: 3000 контейнеров, Порт приписки: Монровия-Либерия, Хозяин: южнокорейская «Quanjee Logitec Shipping, JSC») шел по маршруту Панама — Брисбен — Сурабая — Сингапур — Манила — Пусан.). Экипаж 11 человек. Капитан и старпом южнокорейцы: Чо Нак и Чхи Санг. Стармех, сайберец: Айгор Лобоу. Эти трое составляли ядро команды. Остальные: (четыре азиопейца, два пакистанца и два афро-араба) были морской рабсилой, их имена никто не трудился запомнить, и к ним обращались: «эй-как-тебя-там».
На рассвете корабль покинул порт, а к 10 утра, вышел из панамского Залива за мыс Асуэро, и взял курс примерно 2 румба к югу от чистого запада. До ближайшей суши — Маркизских островов было около 3700 миль. Впрочем, была еще одна суша: острова Галапагос, принадлежащие Эквадору (Бангоро должен был пройти примерно в 200 милях к северу от них). Еще недавно знаменитые только гигантскими черепахами и морскими игуанами, эти острова за несколько месяцев приобрели дурную славу пиратского гнезда. Пираты, то ли, латиноамериканские, то ли малайские, грабили интернационально, без дискриминации. Они пользовались схемой, отработанной в Сомали в начале века. Два скоростных катера, вооруженных пулеметами и гранатометами, легко берут грузовое судно в клещи, вынуждают принять на борт призовую команду: десяток автоматчиков. Дальше судно минируется, отгоняется к одному из сотни мелких островков архипелага Галапагос, а дальше — или грабеж, или требование выкупа за груз, экипаж и судно…
Только за январь угнано 11 судов. За первую декаду февраля — еще 8 (среди них есть и океанские контейнеровозы). Два выкуплено, один ждет выкупа. На пустом месте такая активизация пиратов невозможна. Кто-то играет большую игру на рынке перевозок и страховок. Если такие суда безнаказанно угоняют, значит это кому-нибудь нужно…
За этими мыслями Жанна не заметила, как подошел помкэп Чхи Санг. На открытом служебном мостике верхнего яруса надстройки не слышно шагов — ветер порождает множество звуков — скрип тросов, глухой звон вибрирующих металлических листов, низкий свист в выемках обшивки. В том закутке, который облюбовала Жанна, чтобы смотреть на море, и иногда курить, ветер экранировался одной из широких балок, но звуки оставались. Чхи Санг закурил сигарету и облокотился на ограждение мостика.
— Не помешаю, мэм?
— Нет, что вы. Я просто бездельничаю.
— Вид у вас очень задумчивый, — пояснил он, — Прикидываете, как начать репортаж?
— А откуда вы знаете, что я собираюсь этим заняться? — добродушно спросила канадка.
Корейский моряк улыбнулся и пожал плечами.
— Ну, вряд ли вы выбрали нашу почтенную калошу просто, чтобы сэкономить денег на дорогу. Тем более, я думаю, это стоило вам хлопот. Такие суда не берут пассажиров.
— Никаких хлопот, — ответила она, — Правда, договаривалась не я, а один парень, но он говорил, что ваш директор тихоокеанских перевозок согласился на мое присутствие на борту в этом рейсе.
— Странно, — сказал Чхи Санг, — Босс вообще-то терпеть не может прессу. Знаете, эти статейки про то, как судовладельцы экономят при найме морских разнорабочих.
— Представляю, — согласилась Жанна.
— Еще бы, — он кивнул, — Вы же видели то, что в шутку называется нашим экипажем…
— По-моему, неплохие парни, — заметила она.
— Неплохой нищий парень это не профессия, — припечатал помкэп, — И, если уж на то пошло, этих восьмерых обормотов я бы на кабельтов к судну не подпустил. Знаете, суеверный моряк это нормально, но трусливый — это ни к черту. А, уж если набрали суеверных и трусливых, то не надо было идти мимо плохого места 13-го числа.
— Плохое место — это Галапагосы? — уточнила канадка.
Помкэп кивнул, слегка скривившись, и щелкнул по сигарете, стряхивая пепел.
— Эти недоноски всего боятся. Числа 13, морского змея, летучего голландца, шторма, цунами, пиратов и страховых комиссаров. Я только что застукал вахтенного, когда он вслух молился. Я пообещал набить ему морду, если снова увижу его на вахте за этим делом. И набью, даже не сомневайтесь. Для религии есть свободное время, верно?
— Я вообще не религиозна, — ответила она, — А почему они боятся страховых комиссаров?
— Ну, кто-то сболтнул, что они людоеды, а эти дураки повторяют.
— Страховые комиссары — людоеды? Но это же бред…
— Конечно, бред, мэм. Они немного необычно выглядят, но это просто такой стиль.
— Насколько необычно? — поинтересовалась Жанна.
— Сами увидите, — пообещал кореец глянув на часы, — Они будут минут через 20. А пока, хотите кофе с бренди? Как раз успеем выпить по чашке, пока они летят.
— Спасибо, мистер Санг. С удовольствием.
— Просто Чхи, — сказал он.
— ОК. Тогда просто Жанна.
Они церемонно пожали друг другу руки и отправились в смотровую рубку.
Кофе из бойлера-автомата был так себе, но это не чувствовалось, поскольку помкэп плеснул в чашки граммов по 30 бренди. Бренди тоже был далек от идеала, но в такой смеси с кофе, дефекты качества не чувствовались.
— Чхи, а ты уже имел дело с этими… необычными страховыми комиссарами?
— Да. В феврале. Мы шли: Пусан — Тайбей — Гонолулу — Вальпараисо — Сан-Франциско — Иокогама — Тонхэ. Два перегона мимо Галапагосов, с киви-страховкой. Но тогда у нас была не такая отстойная команда: филиппинцы и малайцы с кое-каким опытом. За этот месяц, все изменилось, вот что я тебе скажу. Конкуренция стала жестче вдвое. Китайцы построили австралийцам серию новых калош вроде этой, но автоматики еще больше. У тех теперь есть дешевые экипажи из продвинутых папуасов. Наши экипажи дешевле, но уже не настолько, как раньше. А тут еще пираты, якорь им в задницу…