Несколько минут Джим молча читал напечатанный на листе текст. Внизу стояла подпись генерал-майора Габбинза.
— Все ясно? — жестко спросил Сайкс.
— Никак нет, сэр.
— Задавай вопросы сейчас, потом будет поздно.
— Это делается во имя интересов Великобритании?
— Само собой, лейтенант. Или ты не знаешь, что все, что делают англичане, делается только во имя интересов их великой родины?
— Я готов, сэр, — твердо повторил Джим.
Суровый взгляд подполковника потеплел.
— Я не ошибся в тебе, мой мальчик.
В течение двух дней группа была сформирована. В нее вошли сэконд-лейтенанты Уильям Додд, Кеннет Оукли, Филипп Ран, Кристофер Хендерсон, лейтенанты Александер Торнтон и Николас Честер. Старшим группы был назначен лейтенант Джеймс Кэббот. Все офицеры были сослуживцами, поэтому времени на знакомство и взаимную притирку не требовалось. Группа сразу же приступила к усиленным занятиям, которые начинались ежедневно в восемь утра и заканчивались в девять вечера.
Глава 5
Воинский эшелон тяжело затормозил на дальнем пути станции Минск-Центральный. Утомленные долгим путем немецкие солдаты, направлявшиеся на фронт, выпрыгивали из вагонов, чтобы поразмяться. Зазвучала губная гармошка. Вдоль эшелона торопливо шел смазчик, постукивая молотком по буксам колес.
— Да-а, это явно не Маастрихт, — вздохнул один из солдат. — То ли дело там! В увольнении садишься в поезд, и через сорок минут ты уже в рейхе, в Аахене… Ну, иногда англичане бомбят…
— Заткнись уже, — сплюнул другой. — Легкая служба кончилась. Началась настоящая война…
В составе эшелона было и несколько пассажирских вагонов. С подножки одного из них сошел на перрон невысокий худощавый мужчина лет тридцати пяти, облаченный в длинный серый плащ и шляпу.
Солдаты, мимо которых мужчина прошел, проводили его насмешливыми взглядами.
— Кто это? — спросил толстый унтер-офицер.
— Небось какая-нибудь местная сволочь. Такие за кусок хлеба готовы родную мать продать.
— Ага, орут, что поддерживают великую Германию, а сами греют задницы в тылу, — поддержали другие солдаты.
— На фронт бы их, вшей кормить в окопах! Тогда живо узнали бы, каково это — воевать за фюрера…
— Ты-то больно много за фюрера воевал! — засмеялись вокруг. — Баб хватал за ляжки в своем Маастрихте! Теперь посмотришь, какие бабы под Витебском…
— А я бы всех славян поставил к стенке, — угрюмо заключил рослый одноглазый обер-гефрайтер со знаком «За 75 атак» на мундире.
— Ага, а кто тебе будет защищать Германию, когда все немцы закончатся? — озлобленно спросил у него толстый унтер-офицер.
Супрун, до которого долетели обрывки фраз, сказанных солдатами, лишь усмехнулся углом рта. Выйдя на привокзальную площадь, он взял извозчика и через десять минут был на месте.
В помещении штаба Белорусской Краевой Обороны было шумно и людно. Несколько десятков возбужденных людей осаждало секретаря, кто-то громко разговаривал по телефону. То и дело проходили люди с винтовками на плечах. На стене красовался большой плакат с надписью на белорусском языке: «Молодежь, к которой и ты принадлежишь, — это будущее Европы!»
Дождавшись своей очереди, мужчина в сером плаще вошел в кабинет начальника штаба БКО, майора Франца Кушеля. Как и большинство офицеров новосозданных белорусских вооруженных сил, Кушель успел послужить под многими стягами — он был штабс-капитаном Русской Императорской армии, капитаном польской. Теперь же сидел под большим бело-красно-белым флагом Белоруссии. Рядом висел портрет Гитлера.
Гость доложил об успешном завершении своей миссии в Берлине, после чего откланялся. Кушель поблагодарил его за отличную службу.
Еще через десять минут Супрун вошел в подъезд серого четырехэтажного дома, построенного за четыре года до революции. На предпоследнем этаже он дважды коротко позвонил в одну из дверей. Ему открыл мужчина лет сорока, облаченный в черный костюм с галстуком. У него было умное, усталое лицо и тускло-голубые внимательные глаза. Небольшие элегантные усики, казалось, были приклеены к верхней губе.
— Ну что? — нетерпеливо поинтересовался он по-белорусски.
Вместо ответа Михась Супрун счастливо улыбнулся.
— Хвала пану Богу, все хорошо… Они согласились.
— Ты видел их человека?.. — Мужчина в волнении схватил собеседника пальцами за плечо.