– Заживляет раны, – заплакала бывшая владычица Андерленда. – Ах, если бы…
Икабод вздрогнул, оторвавшись от жуткого и завораживающего зрелища. Стейн хрипел и извивался, царапая черную землю длинными пальцами, похожими на лапки паука. Длинные тонкие ноги дергались, разбрасывая острые черные камешки.
– Что, если бы?– спросил Крейн, глядя в мокрые от слез глаза женщины.
– Если бы только они могли прекратить мои мучения!– с детским отчаянием вскричала она. – Эти головные боли ужасны! Они не дают мне покоя уже многие годы!
Икабод смотрел, как с дрожью поднимается тот, кто был его целью. А бывшая королева плакала, гладя его волосы, змеившиеся черными прядями по её алой юбке.
– В принципе, если влить несколько капель в уши, то, быть может, вода проникнет в черепную коробку, – задумчиво произнес молодой человек. – Во всяком случае, попытка не пытка.
Ирацибета смотрела на него с надеждой. Икабод никогда не думал, что можно смотреть вот так, отчаянно, умоляюще, и в то же время с осознанием предопределенности и усталой ответственности.
– Наклоните голову, миледи, – мягко сказал Крейн, подбираясь к бывшей королеве. – Я попробую влить немного вам в ухо.
– Ненавижу!!!– вдруг зарычала женщина и забилась, исходя кровавой пеной изо рта. – Ненавижу!
Она отбросила от себя Валета и попыталась вскочить, рыча, словно дикий зверь.
– Предатель! Проклятый предатель!!!!
Стейн лежал, не пытаясь подняться. От его тела всё ещё исходил кроваво-алый пар. Волосы его разметались, и теперь Икабод видел резкие, по-своему изящные черты лица, чуть прикрытый правый глаз, ярко-синий и расфокусированный. На месте левого было расколотое пополам темное сердечко, видимо, исполнявшее роль повязки.
– Голову с плеч!– задыхалась Ирацибета, давясь собственным языком. Её вопли перешли в каркающие хрипы, когда, неожиданно перевернувшись на бок, Валет Червей крепко ухватил своими длинными руками тщедушное тельце и прижал к земле.
– Держите её!– крикнул Икабод, наклоняясь и приставляя горлышко фляжки к уху бывшей владычицы. Полилась тоненькая струйка воды и полный боли и ненависти вой заполнил пространство. Ирацибета визжала так, что лопались барабанные перепонки, металась, пытаясь вытрясти воду из уха, и ей бы это удалось, не держи её Стейн.
Постепенно корчи женщины становились всё слабее, крики перешли в сдавленные всхлипы, а потом в самый обыкновенный женский плач. И голова её, раздутая до чудовищных размеров, на глазах становилась всё меньше, а тело принимало обычные соблазнительные и женственные очертания. Послышался треск лопнувшей ткани, это разорвалось платье, слишком узкое для новых габаритов её величества. Из второго уха Ирацибеты сочилась какая-то черная жижа, источавшая зловонный запах гниющего мяса. Такая же жижа полилась и из носа у бедняжки. И теперь уже Стейн, сев и вытянув ноги, держал её голову на своих коленях. На его лице было написано глубокое потрясение.
– Поверните голову так, чтобы эта гадость вытекала, – Икабод кое-как поднялся, дрожащими руками заткнув флягу и сунув ее за пояс. – Имею честь представиться, сэр. Икабод Крейн, констебль.
– Илосович Стейн, бывший Валет Червей, бывший Безумный Рыцарь, – усмешка Стейна была неприятной. – Чем обязан?
– Думаю, вначале нам стоит выбраться из этого несомненно интересного, но отнюдь не привлекательного места, – сказал Икабод, поднимаясь на ноги. – Поговорить всегда можно где-то ещё.
– Тут я с вами полностью согласен, – Валет Червей бросил на него быстрый взгляд. – Но сюда легче войти, чем выйти.
– Об этом не беспокойтесь, – сказал Икабод, протягивая ему руку. – Я лишь прошу вас дать слово, что вы исполните моё желание, когда мы выберемся.
– Даю слово, – усмехнулся Стейн, поднимаясь и одной рукой обнимая обмякшую, неподвижную Ирацибету. Чуть наклонился, перехватывая другой рукой под колени свою ношу. Головка женщины, теперь вполне соразмерная, бессильно откинулась на его локоть, и Икабод рассеянно подумал, что кого-то ему напоминают эти нежные черты.
Путь к водопаду, в который втекала кровавая река, был достаточно долог и тяжел. Ирацибета в себя не пришла, и Стейну пришлось весь путь ее нести. Впрочем, Валет Червей не проявлял никакого недовольства и не предлагал Икабоду разделить свою ношу.
– У водопада нас должен ждать кот, – сказал Крейн, чувствуя себя идиотом, но Стейн ничуть не удивился его словам.
Чешир и правда ждал у самого края обрыва, лёжа на плоском белом камне. Шерстка кота поблекла и посерела, он тяжело дышал, поводя ушками. При виде троицы беглецов он с трудом поднялся на лапки.
– Идите за мной. Постарайтесь не отставать и ни в коем случае не оглядывайтесь.
И снова Икабод ощутил знакомое ему чувство, словно приходилось двигаться в густо замешанном желе. Вдохнуть удавалось через раз, от нехватки воздуха мутилось в голове. Но он брел, упрямо выставив подбородок и глядя на маячивших впереди Валета с Дамой Червей. А в голове снова и снова детский голосок напевал песенку про дочку рыбака.
И вновь он не сразу понял, что отпустило. И лишь повалился на пушистую траву, жадно глотая свежий, напоенный ароматом цветов воздух. А рядом сидел Илосович Стейн, баюкая на коленях голову своей королевы.
– Ну что ж, здесь мне придется вас оставить, – проворковал Чешир, улыбаясь прежней улыбкой.
И прежде, чем кто-либо смог возразить, исчез за деревьями.
– Свобода!– счастливо выдохнул Стейн и рассмеялся. – Спасибо тебе, друг! Хотя я и не знаю, откуда ты взялся и зачем помог нам.
– Оттуда же, откуда и в прошлый раз, – сказал Икабод, с улыбкой глядя в его единственный глаз. – Но тогда вы спасли меня, сэр Стейн. Теперь же пришла моя очередь вернуть вам долг.
========== 2. Пути любви ==========
Сгустились сумерки. Валет Червей ухитрился разжечь костер, использовав немного коры с зажигай-дерева и мюмзичий плевок. Для последнего ему пришлось поймать жирного мюмзика и долго щекотать проклятую тварюгу прежде, чем мюмзик решил плюнуть в щекотателя. Валет ловко уклонился и плевок угодил в сложенные горкой полоски коры. Яркая вспышка и потрескивание уютного костерка были наградой Валету за терпение и упорство.
Икабод Крейн следил за всеми этими манипуляциями широко раскрытыми глазами. Тогда как за ним неотрывно следила Ирацибета. У бедняжки всё ещё болела голова и из левого уха текла черная дрянь, но она уже могла говорить и даже улыбаться. Освобожденная от своего кошмарного бремени, она оказалась удивительно нежной и хрупкой брюнеткой с роскошной гривой черно-красных волос.
– Жаль, нечего съесть, – сказал Стейн, присев на ствол поваленного дерева и протянув тонкие длинные руки к костру, – сэр Крейн, куда вы теперь пойдете?
Икабод вздрогнул, подняв на него глаза.
– С вами, разумеется. Ведь ваш оруженосец далеко.
– Со мной? – Валет хмыкнул. – Поспешу разочаровать вас, сэр Крейн. Я не собираюсь спасать этот проклятый мирок.
Ирацибета, сидевшая по другую сторону костра, коротко хрипло рассмеялась.
– А ты думаешь, зачем он вытащил нас из Бесплодных земель?
Стейн медленно улыбнулся, постепенно растягивая алые губы. Гримаса получилась жуткая. Икабод продолжал сидеть, играя с веточкой, по которой ползла ярко-оранжевая красивая гусеница.