Она почувствовала, как он забрался на кровать — матрас прогнулся под его весом, и когда его ладонь прошлась по её голени, у Рей перехватило дыхание.
— Не стесняйся, котёнок, — промурлыкал он. Его ладони скользнули к её бёдрам, а затем снова опустились к коленям. Он развёл ей ноги, устраиваясь между ними. — Папочка позаботится о тебе как следует.
От его слов она невольно застонала, ёрзая на месте в поисках облегчения. Погладив её бёдра, он обхватил ладонями её колени.
— Полежишь спокойно ради меня, Рей? Как хорошая девочка?
— Да, — выдохнула она, стремясь успокоиться и расслабиться. Стоило ему пошевелиться, кровать заскрипела, и внезапно Рей почувствовала, как его губы коснулись внутренней стороны её бедра, прямо над коленкой. Она дёрнулась, уставившись на него. Откуда в ней столько нервозности и волнения, она понятия не имела. Никакая она не девственница, но происходящее казалось ей в новинку, и, как никогда прежде, всё ощущалось настоящим и правильным.
Это потребовало неимоверных усилий, но она лежала смирно, пока он языком и губами ласкал сначала внутреннюю поверхность одного бедра, а потом другого. Он дразнил её не торопясь, испытывал её границы. И Рей была полна решимости лежать смирно и послушно. Как хорошая девочка. Боже, от одной только мысли о том, что он её похвалит, она намокала ещё сильнее.
Наконец, казалось, целую вечность спустя, он приблизил к ней своё лицо. И замер всего в нескольких сантиметрах от места, в прикосновениях к которому она нуждалась больше всего. Его взгляд остановился на её лице.
— Я испорчу эту киску, Рей, — прошептал он, не сводя с неё тёмных, напряжённых глаз. — Ты к этому готова?
Закусив губу, она быстро закивала.
Его руки крепко сжали внутренние стороны её бедер, прежде чем большие пальцы скользнули к самому центру, раскрывая её. Он наклонился вперёд, и она почувствовала на своей коже его тёплое дыхание. Он медлил, казалось, бесконечно, но в конце концов накрыл её своим ртом. Глядя ей прямо в глаза, он скользнул по ней языком, горячим, влажным и большим, от входа до самого клитора. Задохнувшись, она прижалась к его губам, непроизвольно сомкнув бёдра вокруг его головы. Большими пальцами раскрыв её пошире, он лизнул её ещё раз, медленно, но уверенно.
— Пожалуйста, папочка, — мяукнула она, бёдра начали подрагивать. — Пожалуйста, не дразни меня!
Он довольно заурчал, и от вибрации она едва не подпрыгнула. Закрыв глаза, он полностью сосредоточился на том, чтобы ласкать её и доставить ей удовольствие. Нацелившись на клитор, он втянул его между губами. От жара его рта она едва по струнке не вытягивалась. А стоило ему щёлкнуть по ней языком, в глазах у неё расцвели звёзды, и она вжалась в него ещё сильнее. Руки потянулись к его волосам; сжав пряди в пальцах, она потянула так сильно, как только смогла.
Одна из его огромных рук оторвалась от её бедра и легла ей на грудь, вынуждая лечь смирно. Она застонала, пытаясь выгнуться под его прикосновением.
— Вот так! О, господи! — он попадал во все нужные точки, и она взбиралась на вершину наслаждения быстрее, чем когда-либо прежде. От этого просто дух захватывало.
Он выпустил клитор изо рта, и Рей задохнулась, крепче прижав коленки к груди. Скользнув ладонью вверх по её телу, он крепко сжал одну грудь. Она взвизгнула, когда его цепкие пальцы нашарили сосок и едва ли не слишком сильно стиснули затвердевшую вершину. Переместив правую руку с бедра прямо ей между ног, он раскрыл её, прежде чем скользнуть пальцем внутрь. У него не составило никакого труда сделать это, а добавление второго пальца только увеличило восхитительную растяжку.
— Поверить не могу, что ты намокла так сильно, — прогрохотал он в её чувствительную кожу. Она застонала, выгибаясь под прикосновениями его пальцев и рта. — Ты охуеть какая вкусная. — Прежде чем она успела возразить, его губы снова оказались на ней, а язык закружил вокруг клитора.
Едва ли она могла сдерживаться после этого. Он вонзался в неё пальцами, языком и губами, почти насильно вырывая из неё наслаждение. Одной рукой она скользнула к его волосам, пальцы запутались в густых локонах, а другую она прижала к своему лицу. Выгибаясь ему навстречу, она накрыла собственный рот ладонью, в попытке заглушить звуки, которые готовы были сорваться с её губ. Прикусив основание ладони, она старалась не разбудить весь дом.
Но у Бена были иные соображения на этот счёт. Резко отпустив её грудь, он потянулся к её запястью и отдёрнул руку от лица. Когда она опустила на него взгляд, его глаза, казалось, смотрели ей в самую душу.
— Хочу тебя слышать, котёнок, — продолжая ласкать её языком, прошептал он. — Хочу, чтобы все слышали, как хорошо тебе с папочкой. — их пальцы переплелись, и он прижал её руку к кровати, снова втянув клитор в рот. Рей вскрикнула, её тело целиком сотрясалось от желания.
— Пожалуйста! О, пожалуйста, папочка! Так сильно хочу кончить! Пожалуйста, прошу тебя, папочка, дай мне кончить!
Он снова довольно заурчал, и она едва не вскрикнула, пытаясь сдержаться.
— Моя умница запомнила, — он безжалостно вонзался в неё пальцами, и ей потребовалась вся сила воли, чтобы не кончить в ту же секунду. — Ладно, солнышко. Кончи для меня.
От облегчения она всхлипнула, содрогнулась и сжалась, едва освобождение наполнило каждую клеточку её тела. Она вряд ли соображала, благодаря его снова и снова. Как заклинание повторяла: «Спасибо, папочка, о, господи, спасибо!». Но всякий контроль над собой она потеряла, стоило ему собственным ртом вырвать из неё оргазм.
Наконец она распласталась на кровати, дрожа от наслаждения. Волны удовольствия медленно отступали, и она тихо застонала, когда он осторожно вытащил из неё пальцы. Напоследок он лизнул её как следует, прежде чем сесть на кровати. Она всхлипнула и услышала, как он усмехнулся.
— Тебе понравилось, котёнок? — спросил он, и голос его сочился удовлетворением. Он нежно провел пальцами по её влажной, распухшей киске, и Рей заскулила, соглашаясь. Испытав оргазм, она стала чертовски податливой. Она одарила его сонной, возбуждённой улыбкой.
А ублюдок отвёл руку и шлёпнул её прямо между ног. Рей заскулила и стиснула бёдра, сжав и его ладонь заодно. Она перевернулась на бок, а он засмеялся, снова нежно поглаживая её пальцами.
— Мой бедный котёночек, такая чувствительная, — сказал он с улыбкой. Наклонившись к ней, он уткнулся носом ей за ухо. Она надулась, и он чмокнул её в щёку. — Прости меня, малышка. Я не мог удержаться. Ты прощаешь папочку?
Он снова скользнул в неё пальцами, и Рей забыла, что должна злиться. Она перевернулась на спину, и он без труда устроился между её бедер. Она потерялась в ощущениях настолько, что он мог буквально водить её по комнате за киску, и едва ли она обратила бы на это внимание.
— Выебу тебя как следует, солнышко, — прорычал он. Наклонившись и накрыв её собой, он задвигал пальцами быстрее. — Заполню эту узкую маленькую киску. Дождаться не могу, когда уже насажу тебя на свой член.
— Прошу тебя, папочка! — застонала она, извиваясь на его пальцах. — О, господи, я так сильно этого хочу! — Он без конца повторял, что хочет её, что не может дождаться, когда возьмёт её, но вместо этого только и делал что дразнил! Она же прямо здесь, готова как никогда, дождаться не может его члена. Так что же его останавливает?
— Хорошие котята умеют ждать, — прорычал он ей прямо в ухо. Она ахнула, когда его рука слегка изогнулась, а пальцы начали вонзаться всё глубже, прежде чем, наконец, коснуться точки джи. Усмехаясь её реакции, он медленно растирал упругое местечко. Подмахивая бёдрами, она застонала. Слегка приподнявшись над ней, он начал двигать рукой всё быстрее, настойчивее вжимаясь в неё пальцами. Она вскрикнула, выгнувшись над кроватью, снова стискивая его руку бёдрами. Но у него на этот счёт были иные мысли. Сев, он раздвинул ей ноги пошире.