В столовой они встретили дядю Люка, который стоял в одной пижаме и довольно мрачно глядел на свою кружку с кофе. При их появлении он обернулся и улыбнулся, но взгляд его остался растерян. Бен вздохнул и изобразил на лице улыбку, отстраненно размышляя о том, чем это Люк занимался прошлой ночью. Обычно он закидывался грибами, но с Люком никак не угадаешь наверняка.
— Бен! Так здорово тебя видеть! Ты выглядишь намного лучше.
Услышав, как Рей рядом с ним захихикала, Бен скосил на неё взгляд. Иногда он пиздец как ненавидел свою семейку.
— Примерно так же, как и вчера, полагаю, — не без сарказма ответил он.
Люк глубокомысленно кивнул, словно был в курсе, какого хрена происходит.
— Пожалуй, ты прав.
Бен закатил глаза и направился на кухню. Без порции кофеина он был не в состоянии выносить этих людей.
Он подоспел как раз к самому разгару родительской перепалки.
— В моём собственном доме, Лея!
Мать вздохнула.
— Я в курсе, Хан. Я всё слышала.
— Мне так не кажется! Если бы слышала, ты бы не относилась к этому с таким спокойствием!
— А что мне сделать, Хан? — спросила она, и в её голосе послышался гнев. Держа в руке огромный нож, которым она нарезала фрукты, Лея обернулась и направила острие Хану в лицо. — Плевать мне, какой чертовщиной он занимается! Я просто рада, что он занимается этим не один! А с девушкой, которую готов привести сюда! Так что закройся-ка, пока я на завтрак не подала тебя!
Развернувшись, Хан выскочил через заднюю дверь, по пути крича, что ему никогда больше не будет комфортно в своём собственном доме. Тяжело вздохнув, Лея возвела глаза к потолку. Бен осторожно откашлялся, из-за чего мать подпрыгнула. Она изобразила на лице улыбку, обернувшись к ним.
— Бен! Дорогой! Хочешь кофе, родной? Завтрак скоро будет готов.
Мать Бена всегда умела делать вид, что в его глупой семейке нет ничего странного.
— Не думаю, что мы сможем задержаться надолго, мам. Нам, наверное, пора ехать домой, если дороги уже расчистили.
Мать покачала головой, и в её глазах промелькнуло упрямство.
— Ни в коем случае. Ты не выйдешь из этого дома, не поев сначала.
— Не сомневаюсь, что ты нагулял аппетит! — донёсся с заднего двора голос его отца. — В три, мать твою за ногу, утра!
— Не слушай своего отца, — пробормотала Лея, наливая ему в чашку кофе, прямо как он любил.
Бен взглянул на Рей, готовый отказать матери. Готовый к тому, что придётся покинуть этот дом сию минуту и не иметь больше дел с одурманенным наркотиками разумом дяди или с осуждением отца. Но Рей выглядела такой измученной, взгляд её был прикован к плите, где дымился на сковороде бекон. Он вздохнул, не в силах отказать Рей хоть в чём-нибудь.
— Пожалуй, на завтрак мы останемся. Но ненадолго.
Рей улыбнулась ему, и он, как идиот, не мог не улыбнуться ей в ответ. Бен увлёкся этой женщиной настолько, что выглядел попросту жалко. И даже не заметил, как мать протянула ему кофе.
— Давай, иди за стол, котёнок, — прошептал он, небрежно чмокнув её в висок. — Я принесу тебе поесть.
Рей ослепительно ему улыбнулась и кивнула, припустив в столовую с энергией, которую мало кто имел в восемь утра. Особенно после ночи и утра, которые они пережили.
Бен отхлебнул из кружки и сунул левую руку в карман, ожидая, пока мать закончит готовить. Он наслаждался тишиной, но спокойствие не могло длиться вечно.
— Она мне нравится, — донёсся до него голос матери, которая крутилась у плиты. Она даже не потрудилась обернуться. — Она тебе подходит.
Бен что-то уклончиво промычал в ответ. Рей действительно ему подходит. Но долго это не продлится. И сказать об этом матери он не мог. Когда всё это закончится и их пути разойдутся, Бену придётся очень постараться, чтобы о ней забыть.
— Я серьёзно, Бен, — сказала Лея, наконец, обернувшись к нему. — Любовь приходит к нам, когда мы её не ждём. Не позволяй ей ускользнуть из своих рук. — Она ткнула в него лопаточкой, прямо как ножом в Хана. И Бен немножко съёжился, сгорбившись, будто пытаясь стать меньше. Мать всегда действовала на него подобным образом.
Он думал, что она и дальше продолжит читать ему нотации, но она лишь покачала головой и отвернулась к плите. И принялась раскладывать по тарелкам яичницу с беконом, симпатичные крошечные треугольнички тостов и фрукты. Закончив, она протянула две тарелки Бену. Затем подошла к задней двери и закричала, даже не потрудившись её распахнуть.
— Хан! Тащи свою задницу сюда и поешь, пока ещё что-то осталось!
Закатив глаза, Бен прошествовал обратно в столовую, неловко пытаясь удержать в своих больших руках тарелки и кружку с кофе. Увидев его, Рей улыбнулась и вскочила, освободив его от части ноши и поцеловав в щёку. Она подождала, пока он сядет, и плюхнулась к нему на колени, прямо как накануне вечером. Его ладонь тут же легла ей на бедро, и он прижимал её к себе, пока они оба ели. Его не покидало чувство, будто ей здесь самое место.
Когда в столовую вернулся Хан, неся собственную тарелку с едой, Бен дьявольски ухмыльнулся и принялся целовать Рей в шею, пока она ела. Хихикнув, она прижалась к нему теснее, с довольным вздохом склонив голову набок. И сдавленный звук негодования, который издал Хан, оказался ещё более удовлетворительным.
— Серьёзно, Бен? Пока я ем?!
Лея толкнула его локтем, и Хан впился в неё взглядом.
— Ешь свою яичницу, пока она не остыла, дедуль.
Во время завтрака Хан без конца брюзжал; Лея, очевидно, щипала или пинала его под столом. Когда они закончили есть, Бен допил свой кофе и крепко обнял Рей.
— Готова отправиться домой, котёнок?
Печально вздохнув, она кивнула.
— Если нужно, папочка, — он заурчал и ещё раз поцеловал её в шею, к удовольствию Рей — и к омерзению Хана, как Бен не без радости отметил. Наконец, она слезла с его колен и очаровательно потянулась. Встав вслед за ней, он шлёпнул её по заднице, и Рей вскрикнула и ухмыльнулась ему с обещанием во взгляде.
Лея тоже встала и проводила их до входной двери. Бен наклонился и обнял мать, и она крепко обняла его в ответ.
— Так славно было с тобой повидаться, Бен. Тебе нужно приезжать почаще, — сказала она, шлёпнув его по щеке чуть сильнее, чем требовалось. Затем она улыбнулась Рей. — И было чудесно познакомиться с тобой, дорогая! — Она притянула Рей к себе поближе, крепко обнимая очень смущённую Рей. — Я жду вас обоих на Рождество. Никаких «но», Бен! — Сказала она, отстранившись и ткнув ему в грудь пальцем. Он застенчиво улыбнулся, не желая разбивать матери сердце.
Они с Рей вышли из дома его родителей и, взявшись за руки, пошли по длинной подъездной дорожке к ожидающим их машинам. Сегодня утром было довольно холодно, но не похоже, чтобы дороги оставались не чищенными от снега: кажется, снегоуборочная техника этим утром поработала на славу. Вести машину будет не сложно.
Когда они подошли к её машине, Бен потянулся за бумажником, собираясь вытащить деньги, но Рей накрыла его руку своей ладошкой, останавливая его. Он взглянул на неё с любопытством, а она ему улыбнулась.
— Нас не выперли из дома. Я не справилась с работой, — он моргнул, не совсем её понимая. Она прикусила губу, на мгновение показавшись очень уязвимой. — Я… мне не нужны твои деньги, Бен, — тихо сказала она. — Я действительно… отлично провела время. — Он одарил её легкой, полной надежды улыбкой, и она встала на носочки и нежно поцеловала его в щеку. — Надеюсь, ты мне позвонишь. На Рождество? Или, знаешь, в любое время, — подмигнув, сказала она.
Он ошарашенно застыл на месте, пока она садилась в машину. С улыбкой помахав ему на прощание, Рей уехала.
С глупой, задумчивой улыбкой на лице он стоял и смотрел, как скрывается из виду её машина. Неужели она имела в виду то, что сказала? Она… хотела, чтобы он ей позвонил? Чтобы продолжить то, что случилось между ними? Да ну, она не это имела ввиду.
Или это?