– Что? – спросил Ранди, теперь весь внимание, отнюдь не желая оказаться во взрывной зоне семейной истории Коуэнов. Пострадать от побочных эффектов чьей-то личной драмы не улыбается никому, тем более человеку с президентскими амбициями.
– …что еще они замыслили, – закончила Касс.
Ранди взял трубку и велел прислать Майка Спека.
Через несколько минут Майк вошел. Этот бывший сотрудник президентской службы безопасности выполнял, как выражался Ранди, его «особые поручения законодательного характера». Ранди включил его в свою «Звезду смерти» в начале второй сенатской кампании, когда в ход пошла тактика выжженной земли. Слушая, как Ранди обрисовывает «проблему» немногословному, каменнолицему Спеку, Касс ощутила чуть ли не боязнь за папашу. Повеяло «Крестным отцом» в сенаторском варианте.
Когда Спек, не проронив и пяти слов, ушел, Касс спросила:
– Надеюсь, он не будет, типа, ломать моему отцу ноги?
– Нет. Самое большее, мизинчик-другой. – Ранди мысленно уже перешел к другому вопросу. Касс видела, что он в эти дни очень сосредоточен. – Хорошо. Теперь: как идет сморчковая кампания?
– Терри не был в восторге от идеи. Заругал, попросту говоря.
Ранди закатил глаза.
– Платит-то кто – он, что ли? Ну когда же у вас наконец закрутится? Идет волна, надо ее оседлать. Видела последние цифры? Чьи это слова, что обычная судьба новых истин – начинать как ересь и кончать как суеверие?
– Томаса Гексли. Не путать с Олдосом Хаксли, который написал «О, дивный новый мир».
Да, она следила за цифрами опросов, которые ползли в нужную им сторону.
Были новые акты насилия. Последние инциденты спровоцировало принятие законодательным собранием Флориды закона об освобождении мавзолеев от налога с оборота. Сталкиваясь с неизбежностью смерти, которая приходила несмотря на все здоровые диеты, гимнастику, йогу, отказ от курения и гранатовый сок по утрам, бумеры принялись строить себе мавзолеи. То же самое распространение вширь, приметой которого при жизни были особняки.
В американских страстях есть что-то заразное, вирусное. Началось соперничество. По всей стране стали возводить громадные усыпальницы, где имелось всякое разное, чего старина Мавсол и представить себе не мог: «комнаты скорби» для родных, где круглые сутки звучала траурная музыка (видимо, на тот случай, если перенесшим утрату вздумается заглянуть часика в три ночи и тихо поплакать после посещения Международного дома блинов), кинозалы с мягкими сиденьями, где можно было посмотреть домашние видеокадры с дорогими покойниками. Вокруг возникла целая новая отрасль индустрии: появились компании, которым ты мог заказать масштабный документальный фильм о себе с интервью, хвалебными отзывами, анимацией, саундтреком. Один стареющий бумер, владелец сети зарубежных агентств по продаже автомобилей, позаботился о том, чтобы про его не слишком интересную жизнь сняли фильм в системе IMAX, который после его кончины должны были беспрерывно показывать на стенах цилиндрического мавзолея. Другие бумеры переводили свои предчувствия смерти в разряд искусства: заказывали картины, прославляющие их жизненный путь, с тем чтобы полотна до скончания веков висели подле их останков в помещениях с климат-контролем. Карл Хайасен из «Майами геральд» выразил мнение, что проще было бы замуровывать их в стены их особняков – «предпочтительно живьем». На этот, в буквальном смысле, декаданс тратились огромные суммы. «Ритуальностроительная ассоциация Флориды» не замедлила пролоббировать в законодательном собрании штата налоговую льготу. Закон был принят втихую, на ночном заседании.
Чтобы возместить бюджетные потери, законодатели на том же заседании без лишнего шума подняли налог с оборота на газировку, пиво, скейтборды, видеоигры и энергетические напитки, столь любимые молодежью «штата аллигаторов» (избранники народа уповали на то, что юнцы по безмозглости не заметят повышения налогов). Когда в ярком свете дня (а дневной свет во Флориде может быть довольно ярким) факт обнаружился, молодые жители Флориды ему не обрадовались и ответили актами вандализма в отношении самых экстравагантных мавзолеев. Губернатору Джорджу П.Бушу опять пришлось призвать на помощь Национальную гвардию. Солдаты на телеэкранах, охраняющие за общественный счет колоссальные гробницы бумеров, сильно повысили популярность «восхождения». Поэтому – да, Касс видела цифры, и Ранди был прав: шла волна.
– Ранди, – сказала она.
– А?
Он писал заметки для вечернего выступления в АББА – Ассоциации бэби-бумеров Америки.
– Ведь мы с тобой не хотим, чтобы «восхождение» и правда…
– М-м-м…
– …прошло в конгрессе?
Ранди снял очки для чтения и потер глаза.
– Если бы ты месяц назад меня об этом спросила, я бы ответил, что скорее в аду намерзли бы сосульки. Но смотри: у нас все больше и больше сторонников. Приходится, конечно, нести ради этого некоторые издержки. – Он невесело усмехнулся. – Но в конечном счете? – Он философски хмыкнул. – Нет. Шансы нулевые. А впрочем… это же Америка. Нашим национальным девизом должно быть: «С тысяча шестьсот двадцатого года. Возможно все – и даже вероятно».
Он принялся напевать песенку Билли Холидей: «Что трудно – то мы сделаем сейчас, что невозможно – чуточку попо-озже…» Потом сказал:
– Это был девиз инженерных частей наших ВМС во время Второй мировой. В общем, самое для нас теперь главное – что мы стали раздражителем. Превосходным раздражителем. – Говоря, он проглядывал написанный им текст. – Я слыхал, Белый дом в штаны наложил. Рано или поздно они увидят, что такое Рандольф К.Джепперсон. – Он протянул ей блокнот. – Хочешь пропустить через свою стирально-сушильную машину? Это моя речь в АББА. АББА – ну и названьице! Mamma mia.
– Я сотворила чудовище, – сказала Касс.
– Нет, милая моя, – улыбнулся Ранди. – Чудовище сотворила мамочка. Ты только добавила несколько завершающих штрихов.
АББА возникла несколькими годами раньше, когда часть членов Американской ассоциации пенсионеров решила, что стареющим бумерам нужно свое собственное лобби. Раскол с ААП был скандальным и сутяжным. При имеющейся демографической ситуации (численность бумеров – 77 миллионов, средний доход на семью – 58 тысяч долларов в год) АББА быстро стала мощнейшим лобби. Ее философию заключала в себе фраза: «От колыбели до могилы – иным мы прочим не чета!»
Штаб-квартира АББА на Массачусетс-авеню близ Дюпон-серкл была построена по проекту архитектора Ренцо Ноленто за сумму, которую организация предпочитала не обсуждать публично. Вестибюль здания представлял собой эллиптический атриум со стенами из матовой стали. В интервью журналу «Аркитекчерал дайджест» Ноленто признался, что на мысль о таком оформлении его натолкнула отделка из нержавеющей «платиновой» стали холодильников «саб-зиро», популярных среди членов АББА. «Я хотел создать ощущение определенного холода, – заявил он, – но также и силы, как бы говорящей: с нами шутки плохи, ребята, мы очень могущественны». На металлической стене было начертано: «Не спрашивай, что страна может сделать для тебя. Спроси с нее то, что она тебе должна».
Ранди шепнул Касс, когда их вели в помещение за сценой:
– Вот и опять мы у врага в тылу.
До этого у них вышел спор, стоит ли принимать приглашение выступить в АББА. Бумеры в массе своей не были в восторге от того, что Касс, главная советница сенатора Джепперсона, подбивала молодежь нападать на пенсионерские поселки. Тем не менее Ранди, понимая значимость поддержки со стороны АББА в дебатах о «восхождении», вел неофициальные переговоры с ее руководством. Курение, может быть, и вышло уже из моды, но пресловутые «прокуренные комнаты», где тихо решались важные вопросы, продолжали существовать. И, действуя в духе этих комнат и в манере своей породы, Ранди давал те или иные посулы.