И в установленном порядке незримая армейская рука, более могучая даже, чем рука рынка у Адама Смита, определила ее в службу связей с общественностью. Какой-то армейский функционер в недрах Пентагона, рассматривая ее заявление, увидел, что ее готовы были взять в Йельский университет. Нерационально будет учить такую спускаться по тросу с вертолета. Нет, она нужна – причем отчаянно, немедленно – среди серой боснийской снежной слякоти: сопровождать важных персон, сочинять пресс-релизы, устраивать для местных мероприятия доброй воли с улыбками, рукопожатиями, булочками и кофе.
Касс сидела в одном из трейлеров, составлявших штаб-квартиру 4087-го батальона по связям с общественностью («Парящие орлы») 12-го полка 7-й дивизии 4-й армии США, и делала последние штрихи на очередном эпическом пресс-релизе со сногсшибательным заголовком: 674-Й ИНЖЕНЕРНЫЙ БАТАЛЬОН ЗАВЕРШАЕТ СТРОИТЕЛЬСТВО ЛЕТНОГО ПОЛЯ НА ПЕРЕДОВОЙ АВИАБАЗЕ ТУРЬЕ. И тут ее вызвал капитан Дримпильский.
Капитан был мужчина под сорок с брюшком и редеющими волосами. Поступая в армию, и он мечтал спускаться по тросу с «Черного ястреба» на пылающее поле боя. Но та же незримая рука схватила его и посадила на другое поле – бумажное.
Его единственной победой над несчастливыми обстоятельствами было то, что он не стал (пока по крайней мере) желчным брюзгой, невыносимым для подчиненных. Капрал Коуэн ему нравилась. Расторопная в работе, с хорошим характером, и на нее было приятно – даже очень приятно – посмотреть. Будучи мужчиной с нормальным уровнем тестостерона, он испытывал к ней физическое влечение. Но капитан Дримпильский служил четырнадцатый год, до пенсии оставалось семь, и он был твердо намерен не подвергать себя риску бесславного увольнения из-за обвинений в сексуальных домогательствах. Только что с треском закончилась карьера одного генерал-майора с ворохом ленточек по причине «нескромного поведения» в отношении кого-то под ним («под» в обоих смыслах). Капитан Дримпильский сублимировал свое отношение к капралу Коуэн тем, что подчеркнуто старался использовать уставные обороты речи и грамматическую форму третьего лица.
– Вольно, капрал.
– Есть, сэр, – сказала Касс.
– Как у капрала сегодня с боевым духом?
Понимая, что шутливо-формальный способ разговаривать помогает капитану держаться от нее на расстоянии, Касс охотно ему подыгрывала. Ей был симпатичен капитан Дримпильский, и она чувствовала, что он подавляет свои желания.
– Боевой дух у капрала – на грани между отличным и превосходным, сэр.
– Очень хорошо. Сейчас капрал узнает нечто, из-за чего его боевой дух взлетит ракетой к дальним галактикам.
– Капрал с трудом сдерживает рвение, сэр.
– Старайтесь. Есть данные, что к нам опять едет конгрессмен.
– У капрала нет слов, чтобы выразить свой восторг.
А в душе Касс не обрадовалась. За восемь месяцев пребывания в лагере ей уже пришлось сопровождать немало таких делегаций: в общей сложности семь конгрессменов и два сенатора США. Все конгрессмены мужского пола по достоинству оценили привлекательную молодую армейскую сопровождающую (в форме и черном берете Касс выглядела очень-очень). Один сенатор просто глаз с нее не сводил. Во время встречи с печальными боснийскими военными вдовами он, пока шел долгий разговор с синхронным переводом, пялился на нее и пялился. Наконец один его помощник, явно имеющий опыт таких ситуаций, заслонил ему обзор, чтобы он переключил внимание.
– Цель визита – выяснение фактов, – рассуждал вслух капитан Дримпильский, глядя на лежащую перед ним распечатку. – Факты, однако, таковы, что фактов у нас больше не осталось. Кончились примерно год назад. А они всё приезжают их выяснять.
– Может быть, законодатель порадуется факту завершения заливки бетона на строительстве передовой авиабазы Турье, – предположила Касс. – У меня как раз готов пресс-релиз. Пальцы капрала только-только оторвались от клавиш. Чистый Шекспир, если капралу не запрещены проявления профессионального самодовольства. Сэр.
– Читая, капитан несколько раз падал в обморок от восхищения. Он представит капрала к медали Чести от конгресса.
– Орлы парят, орлы пиарят! Ура!
Капитан Дримпильский высморкался в бумажную салфетку. У него, как и у всех в лагере Кэмп Браво, был насморк. Вся эта страна страдала насморком, который мог, если рассуждать исторически, передаться континенту в целом.
– Этот – большая шишка, – сказал капитан. – Член комитета по перенапряжению империи.[10] Он против нашего присутствия здесь. Это я не критикую, а информирую.
– Понимаю, сэр.
– Джепперсон, демократ от Массачусетса. Смазливый такой. В семье денег немерено. Семья старинная. Он родственник Джона Седжвика – «дядюшки Джона».
– Кого, сэр?
– Наведите справки, капрал. Гражданская война. Хороший офицер по связям с общественностью должен знать военную историю страны.
– Генерала Седжвика, сэр? Того, которого убили в битве при Спотсильвании?
– Да, капрал, – подтвердил капитан Дримпильский. Он был слегка разочарован.
– Капрал читает книги, сэр, – сказала Касс извиняющимся тоном. – В свободное от несения службы время.
Капитан Дримпильский опять перевел взгляд на распечатку.
– Он и еще кое-кому приходится родственником. Деятелю революционной эпохи. Картина, капрал, складывается такая, что голубой крови в жилах у конгрессмена ого-го сколько. «Окончил Гарвард», – прочел он. – Ну разумеется. А капрал училась в Йельском?
– Никак нет, сэр. Сложная история.
– У конгрессмена были романы с кинозвездами, – продолжил Дримпильский. – Встречался с этой, как ее, с бывшей женой рок-звезды. С той, которая постоянно выражает убежденность, что Соединенные Штаты должны посылать войска во все голодающие страны мира, и в то же время осуждает американское военное присутствие где бы то ни было. Венесуэлка…
– Из Тегусигальпы, сэр. Прозвище – «Тамале по-гондурасски»,[11] если капрал не ошибается.
Дримпильский уставился на нее.
– Капрал заглядывает и в глянцевые журналы, – объяснила Касс. – В свободное время от сочинения информационных сообщений на шекспировском уровне. Сэр.
– Будьте бдительны, капрал, – отеческим тоном сказал капитан Дримпильский. – Просто… будьте бдительны.
– Капрал обещает не уронить достоинство офицера армии Соединенных Штатов, сэр. В критической ситуации капрал готова вступить с конгрессменом в прямое боевое соприкосновение.
Обычно конгрессмены летали в Гнилюк из Штатов напрямую. Но на обратном пути они, как правило, останавливались для «заправки» на авиабазе Хумпхаузен в Германии, поскольку там работал армейский магазин, по сравнению с которым «Уол-март» мог показаться жалкой лавчонкой. Там делегированные могли на год вперед без налоговой наценки запастись алкоголем и электроникой. Автопогрузчики доставляли все это на громадные транспортные самолеты «Си-5 Галакси», сами же конгрессмены летели дальше в избирательные округа с фотографиями, где были сняты в компании армейских. Они размещали эти картинки на своих веб-сайтах и рассылали в информационных бюллетенях, сопровождая поистине трогательными описаниями увиденного:
10
Перенапряжение империи (imperial overstretch) – термин из книги американского историка Пола Кеннеди «Подъем и падение великих держав» (1987). Означает расширение империи за пределы ее военных и экономических возможностей.
11
Тамале – традиционная латиноамериканская еда: паровые блинчики из кукурузной муки с начинкой или без.