– Да не в том дело. Уши здесь ни при чем. Просто мой друг Дамон точно так же завязывал волосы на затылке. Они у него были такие же светлые, как у тебя.
После этих слов Гилтанас преисполнился еще большей симпатии.
– Я много слышал о нем от других членов команды. Бывший Рыцарь Такхизис, который, в конце концов, оказался прекрасным человеком. И вы были очень близки.
– Нам обоим хотелось этого. Но судьба распорядилась по-другому. Ничего не получалось – Дамон принадлежал к человеческой расе.
– А что, по-твоему, быть человеком плохо? – Гилтанас спросил нарочито громко, чтобы отец и сын Маджере услышали его. Палин оглянулся, Алин нахмурился и покачал головой. Гилтанас озорно улыбнулся Ферил, и эльфийка зарделась от смущения.
– Нет, я очень хорошо отношусь к людям, правда. – А когда оба Маджере отвернулись, продолжила: – Все-таки мы слишком разные. Эльфы могут позволить себе отчаянную, вольную жизнь. А люди сгорают быстро, как свечи, потому смотрят на мир другими глазами, ко всему относятся с опаской. Каждому лучше оставаться со своими соплеменниками.
– Много лет назад и я так рассуждал. Это было в годы юности, когда мало разбираешься в жизни и обо всем судишь сгоряча. Счастье моей сестры Лораны было для меня важнее всего на свете. Боюсь, она никогда не простит моей ошибки.
– Лорана полюбила человека?
– Он был наполовину эльф. Его звали Танталас…
– Танис-полуэльф! – воскликнула Ферил. – Я слышала о нем. Он сражался вместе с Карамоном и Рейстлином и погиб еще до начала Войны Хаоса.
– Мать Таниса умерла во время родов. Моя семья взяла малыша на воспитание. Мальчик очень привязался к нам, рос веселым и послушным. Я не считал ребенка, отец которого происходил из другого рода, достойным с полным правом носить имя Квалинести. Зато Лорана полюбила его с самого начала. Еще в детстве она предложила Танталасу пожениться, когда придет время. Можно было принять все это за детскую шутку, однако сестра говорила всерьез. Переполненный яростью, я оскорбил его, обозвав полукровкой, недостойным Лораны. Нашей дружбе пришел конец. Танис ушел в неизвестном направлении, сердце сестры было разбито, а я, глупец, радовался, что удалось сохранить чистоту крови. Когда он появился снова, страсть влюбленных вспыхнула с новой силой, но Танис стал мудрее, хорошо помнил разговор, происшедший несколько лет назад, и держался в стороне.
– Они так и не встретились больше? – спросила Ферил.
– Во время Войны Копья судьба забросила нас в Айсволл, а затем на Южный Эргот – твою родину. Три эльфийских народа – твой, мой и Сильванести – жили там бок о бок. Отношения не всегда складывались гладко. Тем не менее, тяжелые испытания заставили понять важную истину – главное, что творится в твоей душе, а принадлежность к определенной расе, различия во внешности – это воля случая. Тогда же я полюбил девушку из племени Каганести.
– И где теперь эта девушка? Что сталось с ней?
– Поначалу нахлынувшие чувства ослепили меня, затмили все на свете. Трудности жизни на новом месте, неприятности в семье казались незначительными рядом с глубиной проснувшейся любви и нежности. Но тут… – Гилтанас задумался и потер подбородок. – Я узнал, что она вовсе не Каганести. Слова о верности на всю жизнь оказались ложью. Она просто забавлялась со мной, играла на моих чувствах и насмехалась. Придуманный образ, в который хотелось верить, рассыпался в прах. Я не мог вынести такого предательства, отрекся от нее и исчез. Исчез? Ха!
– Это было, когда ты попал в тюрьму?
– Да, мои люди сами выдали меня Сильванести. Настали годы одиночного заточения и раздумий об ошибках молодости, совершенных из-за лишнего высокомерия. Совестно было даже вспоминать об обиде, нанесенной Лоране и Танталасу. К счастью, они все-таки поженились. Моих соплеменников истреблял Верминаард, но я поклялся мстить всем и каждому. Мысли о Сильваре в первую очередь не давали покоя. Насколько страстно и безрассудно я любил, настолько же безрассудно отверг ее. Нельзя было поступать так опрометчиво. Нужно было оставить хотя бы один шанс для отступления и еще раз проверить наши чувства. Когда мне удалось бежать, я долго странствовал по Ансалону в поисках Сильвары. Эльфы опять предали меня, и я оказался в цитадели, где мы и встретились.
– Может быть, всё-таки удастся найти ее.
– Может, – произнес Гилтанас так тихо, что Ферил едва расслышала его. – Как ничтожен я был. Совершенно недостоин ее. Так что, Ферил, различия рас не имеют никакого отношения к любви.
Эльфийка, внимательно выслушав рассказ, решила поподробнее расспросить Гилтанаса о Сильваре позже и спокойно сказала:
– А мы с Дамоном вообще редко виделись.
Эльф промолчал.
Небольшой отряд проходил через Витдел. Город выглядел бедно. В былые времена он процветал, но трудности, наступившие во время Войны Хаоса, оставили неизгладимый след. Большинство строений были деревянными и покосившимися, из-за влажного морского климата краска на стенах облупилась, а новую никто не покупал, двери висели на ржавых петлях, вывески магазинов стерлись, так что разобрать их можно было с трудом.
Но некоторые здания сохранились хорошо, как портовая контора, которая находилась недалеко от причала и была аккуратной и ухоженной. Над входом висели корзины с цветами, ставни были побелены. Поблизости находился склад, куда рыбаки и охотники сдавали добычу. Там тоже виднелись следы недавнего ремонта.
Женщина-проводник взглянула на свое отражение в окошке сапожной мастерской и нахмурилась, увидев усталое, исхудавшее лицо. Она шла не слишком быстро, утомленная пребыванием в плену, но настроена была очень решительно.
– А вам удастся освободить их? – спросила она у Палина. – Наверняка рыцари берут пленников и в других городах. Разве можно спасти столько людей сразу?
Палин промолчал, поняв, что ответа она не ждет.
– Даже один спасенный человек – большая ценность, – вмешался в разговор Гилтанас. – Мы рождаемся не для того, чтобы стать заложниками рыцарей.
Эльф хорошо знал, что такое тюрьма. Он был вторым претендентом на трон, и арест явился результатом интриг членов его клана. В долгой эльфийской жизни десять с лишним лет – не очень большой промежуток времени, но для Гилтанаса он оказался самым трудным периодом – периодом переосмысления своих взглядов. Величайшей ошибкой было то, что встреча с первой любовью возле Усыпальницы Хумы на Южном Эрготе не состоялась. Потом последовали новое заключение в крепости Келлендроса и долгожданное освобождение, за которое Гилтанас был бесконечно благодарен Палину и его отважным друзьям.
На краю города маг спросил у проводников, куда идти дальше.
– Вниз по дороге, и через пару миль отсюда, на опушке, появится их стоянка, – объяснила женщина, – вот видите, до пристани действительно недалеко. Сможем добраться даже в темноте. Идите за нами.
– Я думаю, мы сможем определить положение лагеря прямо отсюда, – заметил Палин.
Женщина в недоумении посмотрела на чародея, но юноша жестом успокоил ее.
– Хорошо, мы подождем вас здесь.
Ферил встала на колени на краю узкой грязной тропинки, ведущей на юго-восток от города.
– Здесь прошли рыцари, – указала она на поломанные ветки и сбитые листья.
– А как ты узнала, что именно рыцари оставили эти следы? – спросил Алин.
– Все эти отпечатки одинаковой формы и довольно глубокие. Их могли оставить только вооруженные люди. А вот эти, посредине, оставили захваченные горожане, которых вели на пристань. Пойду, разведаю дальше.