К вечеру, как всегда, стало прохладно, выпала роса. Белье на постели превратилось в сырые тряпки, ложиться не хотелось. Я сидел на крыльце и курил. Ночное южное небо было совсем близко. Я ждал Хозяина.
Мне необходимо было кому-то выплеснуть все, что у меня накопилось за день. Наконец «Джип» затарахтел где-то в горах, а еще через несколько минут фары заплясали на ухабистой дороге. Я двинулся навстречу. У ворот «Джип» пронесся в нескольких сантиметрах от меня, обдав струей воздуха, и замер у сарая. В мертвой тишине было слышно, как вода урчит в его железном организме.
— Не спится? — Хозяин выпрыгнул из машины.
— Есть от чего! Хотел вам одну интересную вещь показать, — начал было я, но осекся. Резкий и давно забытый запах ударил мне в нос.
«Господи, да что же это за запах?» — подумал я.
— Что вы хотели мне показать? — Хозяин разгружал «Джип».
И в этот момент меня осенило: «Да это же запах скотины! Запах коров, собак, зверей! Резкий и почти уже забытый запах!» Я повернул назад к своему дому.
— Эй! Что вы хотели мне показать? Куда вы? — Хозяин с ведром стоял у сарая.
— Да я… я… забыл!
— Ну ничего, бывает. Вам воды не принести?
Я к реке сейчас… Вы слышите?
— Нет, нет! Все в порядке! Спасибо… — Я был в странном состоянии.
Ночью я не спал. Было тихо. Пожалуй, даже тише, чем днем. Я слышал, как журчит ручей у каждого знакомого мне камня. Вот он огибает большой, ворчит низким голосом водоворота, спотыкается о маленький, поросший мхом, вот просачивается под стволом упавшего дерева… вдруг хлопок, потом еще. Я сел в постели, прислушался… Это хлопают крылья. Я сидел, не двигаясь, предчувствуя, что это еще не все. Кто-то полетел совсем рядом, потом где-то в горах крикнула птица, потом хрустнула ветка, какой-то шорох, едва слышный, и я увидел зверя! Он сидел у крыльца, глядя в комнату, на меня. Это был вчерашний гость, я не мог ошибиться. Большие грустные глаза. Никогда я не видел таких глаз.
В них было все: и тоска, и мольба, и грусть, и радость, и снова тоска. Не знаю, сколько мы так сидели, глядя друг другу в глаза. Потом я осторожно поднялся, сделал шаг, еще… Теперь взгляд зверя выражал интерес и тревогу. Я приближался к зверю, думая, как бы не вспугнуть его…
Он исчез, растворился! Секунду назад был здесь и все! Я стоял на крыльце и дрожал. Меня колотило от ощущения, что я был на пороге разгадки одной из самых горьких тайн планеты. Вокруг был живой лес, кто-то пронесся у меня над головой, едва не задев крыльями волосы.
«Теперь, главное, определить, не сплю ли я», — вернувшись и дом, я вырезал на двери слово «ЗВЕРЬЕ». Едва успев нацарапать последнюю букву, я почувствовал, как что-то тяжелое обрушилось на голову сзади.
…Реальность начала приходить ко мне розовыми вспышками у глаз и жуткой головной болью. Я лежал на чем-то твердом. С трудом открыл глаза и увидел над собой брешь в прогнившем потолке…
«Так вот в чем дело! — понял я. — Гнилая доска вывалилась из крыши и оглушила меня, когда… Когда?!» Постепенно события ночи всплыли из памяти Я вспомнил, что вырезал слово «ЗВЕРЬ». Попробовал приподняться, и тут же корявая надпись. «ЗВЕРЬ» возникла у меня перед глазами. Значит, все, что происходило со мной сегодня ночью и раньше, все это не сон, не видения, а явь. Значит, где-то здесь, совсем близко, разгадка…
Я спустился к ручью, шишка на голове была внушительной, и холод, конечно, прикладывать было уже поздно, но вода освежила меня. Я намочил, рубашку и пошел к дому Хозяина. К лежащим на столе продуктам не притронулся. Я искал. Если бы меня тогда спросили, что я ищу, вряд ли бы я ответил. Я перерыл все, заглядывал в печку — ничего. Вышел и направился к сараю. На дверях почему-то висел замочек с цифровым шифром. Странно, от кого нужно было запирать этот сарайчик. Попробовал заглянуть в щель между дверью и стеной, обошел вокруг — окна нет, и вдруг вспомнил У меня когда-то был точно такой замок. Надо вспомнить шифр. Шифр… Я вспомнил: 3832. Набрал просто так, чтобы успокоиться. Конечно, никакого эффекта. Машинально покрутил один из барашков, и произошло чудо! Замок распался! Я вошел. Обыкновенный сарай: ножовка, молоток, банка с гвоздями, банка с шурупами, набор отверток, инструменты, запчасти, запах стружек, машинного масла и еще чего-то… отчего засосало под ложечкой. В углу бочка, запах оттуда. Я снял крышку. Мясо! Настоящее мясо! Не то, которым завалены все гастрономы — резина, выкрашенная под мясо в целлофане, нет! Настоящая солонина. Я бросил крышку и выбежал из сарая. Накинул дужку замка на петли, побежал… Наверх! Туда, где еще полчаса назад тарахтел его «Джип», туда, куда он ездит каждый день! Следы хорошо видны! Еще бы! Утром туда, вечером назад! Только жарко, так я давно не бегал. Все время вверх, в луже четкий след протектора — большие квадраты, посередине выемка. Рубашка противно липнет к телу, расстегнул все пуговицы. Бегу минут двадцать, вернее, уже не бегу. Просто иду быстро, нагнувшись почти до земли, хватаясь руками за кусты. Лес становится реже, вышел на плато. Следы ведут прямо к середине его, вот сюда, к этому камню. И все? Как это? Не может быть! Он ведь не летает, этот «Джип».