20
Выбежав на улицу, Митя сразу увидел старичка и Черную душу. Они бежали к часовой мастерской, возле которой стоял мастер, вешая на дверь замок.
Мастер тоже заметил подбегающего старичка, а за ним какую-то странную фигуру, и пустился бежать.
— Стой! Стой! — закричал старичок и кинулся следом.
Митя помчался за ними. Пробегая мимо мастерской, он заметил объявление: «Мастерская закрыта до 2 января».
— Стой! — заорала Черная душа.
Митя несся позади, поправляя на ходу порванный валенок. Вдруг гулко ударили башенные часы. Старый год и Черная душа посмотрели изумленно наверх. И кинулись за мастером еще быстрее.
Но Петушков знал, куда бежал. Он юркнул в детский универмаг и скрылся в праздничной толпе. Покупатели с удивлением оглядывались, когда какой-то старичок и толстая ряженая дама, толкаясь, влетели в универмаг, а за ними — маленький мальчик.
Митю опять оглушили звуки патефонов, вокруг вопили свистульки «уйди-уйди», звенели бубенчики. Магазин сверкал и гремел. Подскакивая, мальчик следил за Старым годом. Он видел, как старичок и баба заглядывали во все углы. Баба наткнулась на елку, и на нее посыпался «серебряный дождь».
А Старый год, лихорадочно заглядывая в лица всем мужчинам, бежал быстрее, быстрее. И вдруг остановился, схватившись рукой за грудь, и облокотился о прилавок. У него звенело в ушах, в глазах плавали радужные круги, в бороде запуталось конфетти.
— Что вы стоите?! — шипела Черная душа. — Он уйдет, и все пропало!
Старый год стоял, странно улыбаясь. Он слышал обрывки разговоров:
— …Для меня старый год был неплох, особенно к концу, — сказал какой-то толстяк.
— …Я никогда не забуду этот год, — тихо сказал молодой человек девушке в фиолетовой шапочке. — В этом году я тебя встретил…
Черная душа бесновалась:
— Он уйдет, и все будет кончено! Остались считанные часы!
Старый год двинулся, прошел в толкотне несколько шагов и опять остановился.
Митя следил за ними. Когда Черная душа повернулась в его сторону, мальчик попятился и налетел на часового мастера, который притаился за елкой. Оба испугались.
— Ай! — вскрикнул Петушков.
Митя прошептал:
— Это вы?!
— Ты ищешь часы, — сказал Петушков. — Вот они «Артель „Игрушка“, 1-й сорт»! — И сунул Мите часики: — Беги!
Мастер уже знал все, что случилось. Ведь он целых пять минут рассматривал в часиках философские камни. А стоит посмотреть на них, и уже все знаешь — что было и что будет. Потому-то эти камни и называют не как-нибудь, а философскими! Так что удивляться нечего.
Зажав часики в кулаке, Митя нырнул в толпу и выскочил вон из универмага.
А Старый год все еще стоял у прилавка. Какой-то гражданин в высокой боярской шапке шел мимо животом вперед, прижимая к себе портфель, из которого торчало не меньше шестнадцати бутылок.
— Скорей! — крикнул он приятелю, который через плечи толпы спрашивал у продавщицы, не кончились ли хлопушки. — Ну, скорей же!
— Чего ты спешишь? — обернулся тот. — До Нового года еще вагон времени.
— Пока будут зажигать елку и всякое такое, нам надо успеть проводить старый год, — подмигнул человек в боярской шапке. — Чтоб старик на нас не обижался…
Старый год грустно улыбнулся. Около него появилась Черная душа.
— Нигде нет!
Она задыхалась.
Старый год побарабанил пальцами по прилавку, взял в руки калейдоскоп, который только что рассматривали другие, и поднес к глазу. Волшебные разноцветные сочетания загорелись в трубке: целое мироздание желтых, зеленых, синих, оранжевых огней. Они никогда не повторялись, и это чем-то было похоже на звездное небо из какой-то таинственной и еще не сочиненной сказки.
— Целый год живу, — восторженно сказал Старый год, — а не знал, что есть на свете такая прекрасная вещь!
— Что вы делаете?! — в отчаянии закричала Черная душа. — Мы же пропадаем!
Старый год меланхолически опустил калейдоскоп.
— Я останусь здесь до закрытия магазина.
— А потом?! — взвизгнула Черная душа.
— А потом все равно, — сказал Старый год и поднес калейдоскоп к глазам.
Черная душа плюнула:
— Ну и пропадай!
И помчалась к выходу. А Старый год смотрел в калейдоскоп, радовался разноцветной игре стеклышек и думал о течении времени.
21
Мы не станем рассказывать, как Митя нашел у Щучьего озера Лёлю, занесенную снегом, и как он вложил в ее грудь часики, которые всю дорогу бережно нес, зажав в окоченевшей руке. Расскажем только, что, когда снежное лицо Лёли потеплело и девочка открыла синие глаза и мечтательно улыбнулась, она прошептала: «Я знала, что ты придешь», — так нежно, что Митя будет помнить всю жизнь.
И все же Мите и Лёле в этот день еще раз пришлось встретиться с Черной душой. Было так.
Когда они прибежали в школу, играла такая веселая музыка, что нельзя было устоять на месте. Взявшись за руки, школьники мчались вокруг елки. Митя и Лёля вошли в хоровод, и все стало кружиться: и голова, и елка, и стеклянные шкафы с бабочками и лягушками… Не кружился только Дед Мороз, очень похожий на дядю Васю. Он то и дело поглядывал на школьные часы: стрелка подходила к двенадцати…
Тут-то в дверях и появилась Черная душа, улыбаясь во весь рот. Никто ее не заметил. Стоя у шкафа с наглядными пособиями «Змеи и ящерицы», Черная душа вынула золотые часы в форме сердца: на них было без одной минуты двенадцать. И на школьных часах было без одной минуты двенадцать. Дед Мороз воткнул вилку в штепсель. Елка вспыхнула тысячами огней, от игрушек забили маленькие молнии, загорелись бенгальские огни. И раздался первый удар часов, возвещающий рождение нового года. А за ним — еще одиннадцать таких же медленных и торжественных ударов.
— С Новым годом, ребята! — басом сказал Дед Мороз.
— Ура-а!.. — закричали школьники.
Черная душа подошла к елке.
— Да здравствует Новый год! — пламенно сказала она. — Поздравляю вас, деточки! — Но, увидев Митю и Лёлю, Черная душа шагнула назад, стушевалась и побежала к выходу. Дети удивленно глядели ей вслед.
— Чья это мама? — спросила Зоя.
— Это не мама, — сказал Митя.
— Черная душа… — прошептала Лёля.
Митя подошел к Деду Морозу и сказал ему на ухо:
— Это была Черная душа… Она убежала!
— Не бойся, — сказал дядя Вася, который все знал. — Она долго не проживет. Придет весна, и она растает. — По знаку дяди Васи Саша Тимошкин пустил на радиоле вальс «Снежинка» и стал швырять ленты серпантина и конфетти.
Стараясь не наступать валенками на туфельки Лёли, Митя кружился в вальсе и пыхтел.
— Мне пора, — в разгаре веселья вдруг сказала Лёля.
— Куда? — всполошился Митя.
Лёля пошла к выходу, Митя за ней. Он нашел ее белую шубку среди наваленной одежды. И они вышли на улицу, где горели звезды. Перед крыльцом стоял маленький серебряный самолет с косыми крыльями.
— Сказка кончилась, — грустно сказала Лёля. — И я уезжаю.
— Куда?
— Домой, в хрустальный дворец.
— И мы никогда не увидимся? — спросил Митя в отчаянии.
Лёля подошла к самолету, на хвосте которого висела связка бубенцов, оторвала один бубенчик и протянула Мите:
— Если очень захочешь меня увидеть, — найдешь!
Пропеллер завертелся. И самолет умчался, поднимая снежную пыль. А затем проплыл в темном небе, заслоняя звезды.
Митя постоял. Снег весело танцевал в освещенном квадрате окна школы. Там плясали, оттуда доносились музыка, смех. Митя пошел было к школе, но вспомнил, что Лёли там нет. И, понурив голову, повернул домой. Он открыл дверь своей избы. Навстречу ему рванулись звуки аккордеона. За праздничным столом хлопотала нарядная Митина мама. Посреди стола румяный гусь держал в клюве бумажный цветок, а вокруг лежали яблоки. Председатель сельсовета дядя Андрей играл на аккордеоне. И гости говорили все сразу.