«Сухари» ожили, наполнились людьми, многие дома поменяли хозяев, сюда стали приезжать курьеры известных компаний, и потому даже сейчас, в октябре, в посёлке было весьма оживлённо – с доковидными годами не сравнить.
Брелок был запрограммирован на трое ворот: поселковые, участка Платона и участка Ады. Узнай о последнем Галя – точно бы убила. Но она не знала, а Илья, по-прежнему не выходя из машины, открыл ворота, въехал во двор и аккуратно припарковался рядом с красным «Mercedes» Ады. Достал из багажника три объёмистых пакета с продуктами – Бархин знал, куда едет, поэтому по дороге заглянул в супермаркет – и вошёл в дом. Он был уверен, что дверь не заперта, и просто надавил на ручку. И не ошибся. Впрочем, окажись она заперта, Илья открыл бы её своим ключом. В прихожей снял куртку, переобулся в «свои» тапочки и прошёл на кухню. Открыл холодильник, скептически оглядел содержимое, понюхал открытый пакет молока, поразмыслив, переставил его в раковину, после чего загрузил холодильник привезёнными продуктами, вылил молоко, бросил пакет в переполненное мусорное ведро и вынес его во двор – в контейнер. А когда вернулся – увидел сидящую на барной стойке Аду.
Немного сонную.
Немного растрёпанную.
Как всегда – потрясающе красивую.
Ада была одета в любимую чёрную пижаму и тапочки, но при этом куталась в стянутый с дивана плед – видимо, только встала и замёрзла со сна. Голубые глаза немного мутные, но на первый взгляд никаких веществ этой ночью женщина не принимала.
– Привет.
– Привет! – Она чуть-чуть подалась вперёд, Илья подошёл и мягко, очень по-дружески, поцеловал молодую женщину в щёку.
– Который час?
– Полдень.
– За городом тааааак хорошо спится… – Ада потянулась, но тут же снова закуталась в плед. – Не знаю, зачем ты здесь, но очень рада тебя видеть.
Бархин не сомневался, что услышит именно эти слова.
– Ты позвонила и попросила приехать.
– Когда?
– Ночью.
– Понятно… – Ада поправила плед. – Значит, это не было сном.
– Твой звонок мне?
– Мой вчерашний день.
– И несколько предыдущих?
– Что ты имеешь в виду?
– Я видел бутылки в мусорном ведре. Сколько их будет в спальне?
– Не тебе меня осуждать.
Бархин вздрогнул и даже сделал шаг назад. Маленький, но сделал. И совсем другим тоном произнёс:
– Извини. Я не собирался.
Женщина промолчала.
– Мне правда очень жаль.
Тишина.
– Прости меня, пожалуйста.
Она едва заметно кивнула. Мир восстановлен, и Бархин почувствовал облегчение. Он знал, что Ада отходчива, но не хотел её расстраивать. Улыбнулся, подошёл к раковине, оглядел количество грязных тарелок и кружек, вздохнул и открыл посудомойку. Ада не была грязнулей, просто иногда… в некоторые дни… она выпадала из реальности…
– Зачем ты здесь?
– Я неожиданно поняла, что должна приехать, – ответила женщина, включая кофеварку.
– На эти дни?
– Да, на эти дни.
– Тебе плохо?
– Тебя это действительно беспокоит?
Он закрыл посудомойку и запустил её. Одновременно сварился кофе – совсем маленькая чашка очень крепкого, и женщина выпила её одним глотком. Очень крепкий и очень горячий. Но Бархин не был уверен, что она почувствовала его вкус.
– Я приехал, Адька, сразу, как только ты позвонила, – ответил Илья, глядя женщине в глаза. – Не задавая вопросов. После ночного звонка.