— Договорились. Думаю, нет смысла просить у вас большего.
— Вот и хорошо! Да, и если что случится, то мы челноки присылаем не абы куда, в дремучие джунгли, а в конкретные точки эвакуации, я их отмечу на карте.
— Будут ли ещё советы по выживанию? — поинтересовался Энджело.
— Только один, — осклабился Калахен. — Постарайся не сдохнуть в чьей-нибудь заднице!
— …?!
— Дело в том, — учёный замялся. — Что, несмотря на многообразие видов, присутствуют черты, остающиеся неизменными у большинства организмов, к примеру — шестиконечность. А вот другой такой особенностью является совмещение ротового отверстия с органами удаления продуктов жизнедеятельности.
— О, Господи, — пробормотал Энджело, борясь с тошнотой. — Боюсь представить, где у них органы размножения!
Лисовский покачал головой:
— Вам лучше не знать.
Искореженная створка кабины поддавалась с трудом, но встроенный в костюм экзоскелет придал коротким ногам Энджело огромную силу, и через некоторое время ему удалось выбраться наружу. На небольшой полянке, в стороне от пропаханной упавшим планетолётом борозды, сидел на корточках миротворец, задумчиво ковырявшийся в медблоке лежавшего на траве товарища.
— Что с пилотом? — не оборачиваясь, спросил он у ошалевшего инспектора.
— В лепёшку, — констатировал Энджело, передёрнувшись всем телом. — А этот как?
— Жить будет, хоть я бы и не советовал, — хмыкнул боец, распрямившись. — Сейчас оклемается.
— А что это вообще было такое?
— Лисовский сказал бы наверняка, но мне кажется, что — «бабочка».
— Бабочка?!
— Ну да, у них крылья похожи.
— И какого… чёрта ей было от нас нужно?
— Откуда мне знать! Может, она нас за самца приняла…
— Ох, — Энджело обессилено плюхнулся в траву. — Проклятая планета!
Судя по интерактивной карте, они не долетели до первой базы каких-то несчастных триста километров. Теперь, на поверхности, это расстояние превратилось в смертельную полосу препятствий, по которой им предстояло двигаться к цели. Точнее — одному Энджело. Миротворец эту идею воспринял в штыки:
— У вас что, контузия?! Нужно валить отсюда к ближайшей точке эвакуации!
— Как только я вернусь, меня запрут в карантин до конца командировки, — покачал головой инспектор.
— Так ведь радоваться надо, живым отсюда улетите, а это мало кому удавалось! Мы фотографию на памятную доску повесим, к остальным, и будем пить за ваше здоровье!
— Это не вариант, мне нужно побывать на базе и попытаться хоть как-то улучшить текущую обстановку.
— Тогда удачи, — буркнул миротворец и помог подняться пришедшему в себя товарищу. — Комбез у вас отличный, с голоду не умрёте, а на антигравах туда добираться два-три дня. Только не поднимайтесь слишком высоко — сожрут ещё быстрее, чем на поверхности.
— Спасибо, обязательно буду следовать вашим советам.
На том и расстались. Боец скрылся в зарослях, поддерживая под плечо раненого, и Энджело остался совсем один. Вокруг него дикой какофонией шумели джунгли.
«Кому я что доказываю?» — Инспектор вздохнул и начал расчищать себе дорогу.
Неужели работа для него значит так много, что он готов пожертвовать своей жизнью? Тут же на задворках подсознания замелькала подлая мыслишка о том, что проблемы можно решить и дистанционно, не покидая безопасной станции…
С другой стороны, этим же методом пользовались его предшественники, и у них ничего не вышло. Энджело давно привык разбираться в проблеме, а уж потом искать пути решения. Прилетев на планету, он поступил правильно, хоть и безрассудно. И опыт у него уже появился — по крайней мере стало ясно, почему грузовые челноки так часто разбиваются. Может, стоит выделять им воздушное сопровождение?
Заняв привычной работой голову, инспектор ненадолго отвлекся от тревожных мыслей. Но уже первые простейшие расчеты показали, что при вооруженной поддержке каждого челнока затраты становятся удручающе неокупаемыми. Проклятье!
Звуки джунглей, за пару часов ставшие привычным фоном, вдруг резко поменяли тональность. Вдалеке послышался рокот, отдаленно напоминавший громовые раскаты. Энджело начал судорожно вспоминать, случаются ли здесь грозы, но, кроме головной боли, ничего не добился. Чувствуя, как одиночество постепенно вдавливает его в пучину паники, инспектор решил связаться с миротворцами и тут, к своему стыду, понял, что даже не знает, как их зовут.
— Э-э-э… ребята, приём?
В наушниках возник какой-то странный треск, который практически заглушал тяжелое дыхание бойца. Похоже, он куда-то бежал. Или от кого-то.
— Ребята?
— А-а-а-а!!! — Вопль, казалось, разорвал барабанные перепонки Энджело, и тут же связь оборвалась.
Значит, не убежали. Инспектор, забывшись, потянулся, чтобы почесать зудящие уши, но наткнулся на гладкую поверхность шлема и вспомнил, что он в костюме. Рокот, между тем, нарастал, заглушая все остальные звуки, как раз в той стороне, куда направлялись миротворцы…
Он поспешил вперёд, ища глазами укрытие понадёжней. У бойцов тоже были антигравы, но это их не спасло, значит — зависнуть над опасностью не получится. Что остаётся?
Тут перед ним резко выскочила кошмарная шестиногая тварь, вся закованная в жесткий панцирь, как рыцарь в броню. Замерев на мгновенье, разглядывая окоченевшего от страха инспектора многочисленными глазами, она проворно развернулась и поскакала к одному из гигантских растений, подпиравших небосвод этого филиала Преисподней.
Мужчина, не раздумывая, бросился следом, краем глаза отмечая, что с боков их обгоняют стремительные силуэты. Тварь, не сбавляя скорости, начала взбираться по огромному стволу вверх, глубоко впиваясь в него сильными серповидными лапами. Что ж, ей виднее, где лучше прятаться от надвигающегося ужаса. Когтей у Энджело не было, поэтому он воспользовался антигравом и поднялся вверх футов на семьдесят, спрятавшись за переплетёнными толстыми ветками.
Тварь (про себя её инспектор уже ласково окрестил «зверушкой») устроилась двадцатью футами ниже, оставив на стволе след черного сока, выступившего из порезов. Грохот вокруг стоял такой, что казалось, сама земля ходит ходуном, раскачивая исполинское растение.
Наконец, в пределах видимости замелькали источники шума. Сначала Энджело решил, что это каменная лавина, но тут же понял, что ошибся, ибо не бывает столько булыжников правильной шаровидной формы. «Камни» катились сплошным потоком, подминая мелкую поросль и отскакивая от крупных растений.
Это продолжалась около минуты, и, когда уже инспектор решил, что опасность позади, один из мелких шаров с размаху налетел на ствол их убежища. От удара мужчина чуть не сорвался, успев заметить, что «камень» раскрылся, превратившись в шестиконечную звезду.
Кое-как вернувшись в нормальное положение, Энджело увидел, как от конечностей существа взметнулись вверх тонкие, змеевидные отростки, захлестнувшие притаившуюся «зверушку». Тварь обреченно завизжала и сорвалась вниз, прямо на «звезду». Та, в свою очередь, с чмокающим звуком сомкнула лепестки, вновь превратившись в шар, теперь уже куда большего диаметра.
Неведомый хищник ещё немного подождал у основания растения, а затем покатился в хвосте процессии, вместе со своими «наевшимися» собратьями.
Еще час инспектор провёл наверху, судорожно цепляясь окоченевшими пальцами за узловатые ветви, после чего, наконец, нашел в себе силы спуститься. Переключив антиграв на слабую мощность, мужчина медленно пополз вниз, крепко прижимаясь к спасительному стволу.
Возле убежища трагически погибшей «зверушки» он задержался, зацепившись взглядом за какую-то мелочь. Мозг, ещё недавно парализованный творившимся внизу кошмаром, работал туго, и Энджело несколько секунд просто таращился на место, откуда тварь сдёрнули вниз. Наконец, он сообразил, что его остановило — сок из порезов. Густой и черный, напоминавший…
Не веря своим глазам, Энджело погрузил в него палец со встроенным анализатором и несколько томительных мгновений ждал результата. Увидев надпись, высветившуюся перед его глазами, он чуть сам не упал вниз от удивления.