До больницы нас довезли быстро, где Данил снова на руках донес меня почти до операционной, несмотря на запреты врачей.
У меня было легкое сотрясение и перелом голени без осложнений. На перелом наложили гипс.
Я лежала в светлой больничной палате. В помещении были родители, я и Данил с перевязанной головой и пластырем на щеке.
Мама спрашивала:
– Как такое могло произойти?
Я не успела ответить. Мне не хотелось впутывать Данила в семейные разборки. Может мне сказать, что я угнала его мотоцикл и не справилась с управлением?
– Я виноват. Не нужно было соглашаться на ее просьбу прокатить.
Он опустил голову и смотрел, не моргая, в пол.
– Ты совсем охренел?! – Папа встал и схватил его за больничный белый халат. – Ты понимаешь, что надолго сейчас сядешь?!
– Папа. Не трогай его! На него заявление я писать не буду, ясно?
– Еще как будешь, – недовольно сказала мама.
Я сказала, что виновата сама и что пострадавший здесь только Данил.
– Это из-за меня у него будет шрам на щеке и голове, пусть временно, но будет. Из-за своей глупости у меня сломана нога. Это только моя вина, а не его.
– Сегодня придут из полиции, и ты напишешь заявление.
Папа сердито смотрел на меня, изредка сверкая глазами.
– Нет, я же сказала, что не стану писать заявление, – твердо сказала я. – Я не собираюсь обвинять невиновного.
Вошел доктор, который наблюдал меня.
– Завтра утром можете забирать пациентку домой. Восстановиться она быстро, анализы в норме.
– Мам, пап, – я обратилась к родителям, оглянув их глазами, – я, наверное, поживу на даче. Сейчас тепло. Женя уже там, так что будет кому обо мне позаботиться.
Конечно, про Женю я соврала. По-другому они бы меня не отпустили.
Мама начала возмущаться, и я ее понимаю. Но я не хотела каждый день выслушивать от родителей лекции о том, как я неправильно поступила, что нельзя кататься с незнакомыми на мотоциклах и прочее. Я не была пока морально к этому готова.
– Хорошо. Каждый день будем приезжать и навещать.
– Раза в неделю хватит. Вы отдохнете от меня, а я – от вас.
До меня только потом дошло, насколько были обидными мои слова для мамы и папы. Ноя знала, что со временем и они смогут меня понять.
Данил остался со мной в палате на всю ночь. Он заказал пиццу, морс, и мы немного увлеклись разговорами, в результате чего легли спать только к полуночи.
Выпускной
Спала я беспокойно из-за нытья моего перелома. Когда я проснулась, Данил еще спал. Хорошо, что палата двухместная. Никто не мешает и не встревает в чужие разговоры.
Получается так, что Данил, которого я знаю второй день, считай, спас мне жизнь. А Юра, которого я знаю уже очень давно, не сделал ничего такого, что бы мне помогло. Как это называется? Пусть сейчас мысли в голове и перемешаны из-за вчерашнего события, но не думаю, что со временем мое мнение об Алексееве изменится обратно, в положительную сторону. Это просто нереально.
Как только Данил начал просыпаться, я притворилась спящей и повернулась на другой бок. Я чувствовала, как он смотрит на меня. Она накрыл меня одеялом и куда-то вышел.
Через полчаса он вернулся с тем, что я люблю. Откуда он мог знать, что я просто обожаю яблочный пирог и теплый кофе с зефирками? Поднос был поставлен на стол. Чарующий запах вкусного только что испеченного яблочного пирога сводил меня с ума. Я открыла глаза и приподнялась.
Данил стоял около зеркала и расчесывал свои недлинные золотистые волосы. На его руке был зелено-черный браслет. Кожаная куртка с нашивкой в виде крокодила была снята, а на ее месте надет белый халат. Его голубые глаза смотрели на меня через зеркало. Бинты с головы были сняты. Вместо них, в районе виска, красовался большой бактерицидный пластырь, а на его щеке была не очень глубокая красная царапина, от которой через одну-две недели уже ничего не останется.
– Привет, – ровным голосом проговорил Данил.
– Привет. Где ты в восемь утра нашел обалденный яблочный пирог?
Оказалось, что у парня был знакомый байкер, имевший свою собственную кондитерскую «Крокодильи слезы». Там отмечают почти все праздники этой банды. Именно у этого знакомого Данил и купил мое любимое лакомство. К нему появился еще один вопрос: как он узнал, что я люблю шарлотку? Я поспешила спросить Данила об этом.
– Ну, – он немного замялся, – я позвонил твоей маме и спросил, что ты любишь.
– Зачем?! – прикрикнула я, но сразу же снизила тон, потому как в соседних палатах наверняка еще спали.
– Мне захотелось тебя порадовать. Врачи сказали, что положительные эмоции пойдут тебе на пользу, возможно, что твой организм быстрее восстановится.