– Вдобавок, как я уже говорил, нам сейчас просто не до того. В сложившейся ситуации у нас хватает других, более неотложных дел.
– Ты, верно, об Альтеракском кризисе? – пророкотал бородатый маг. – Но отчего эта затяжная грызня Лордерона со Стромгардом должна волновать нас сильнее возможного возвращения Смертокрыла?
– Оттого, что теперь в их спор вмешался и Гилнеас, а вес в Альянсе он имеет немалый.
И вновь прочие маги слегка встрепенулись – даже безмолвный шестой, а маг, отличавшийся от остальных легкой склонностью к полноте, сделал шаг в сторону эльфа.
– Какой интерес Генну Седогриву ввязываться в свару двух других королевств из-за этого ничтожного клочка земли? Ведь Гилнеас находится на самом кончике южного полуострова, от Альтерака – дальше всех остальных!
– И ты еще спрашиваешь? Возможно, Седогрив и придерживал собственные войска, пока орки не подступили вплотную к его рубежам, но к главенству в Альянсе стремился с самого начала. А Теренаса, короля Лордеронского, побуждал к действию только затем, чтобы ослабить военную мощь Лордерона, и вот результат. Теперь Теренас держится во главе Альянса благодаря разве что нашим стараниям да открытой поддержке адмирала Праудмура.
Соседствующие королевства, Альтерак и Штормград, не ладили между собой с первых же дней войны. Торас Троллебой поддержал Альянс всей военной мощью Штормграда. Для горного королевства, граничащего с Каз Моданом, это был самый разумный ход, да и в стойкости воинов Троллебоя не мог усомниться никто. Если бы не они, орки смяли бы большую часть войск Альянса еще в первые недели войны, что наверняка сулило Альянсу совсем иной, куда более скверный исход.
Альтерак же, напротив, что ни день, распинаясь о мужестве, о святости общего дела, бросать в бой собственные войска отнюдь не спешил. Подобно Гилнеасу, он ограничивался символической поддержкой, но если Генн Седогрив руководствовался амбициями да эгоизмом, то лорд Перенольд, по слухам, придерживал силы из трусости. Даже в Кирин-Торе с самого начала задались вопросом, не думает ли Перенольд как-либо поладить с Молотом Рока в случае, если Альянс, сокрушенный неумолимым натиском Орды, падет.
Что ж, эти опасения оказались не напрасными и даже сослужили впоследствии добрую службу. В самом деле, союзников Перенольд предал, но, к счастью, подлость его была пресечена на корню. Услышав о ней, Теренас живо ввел в соседнее королевство войска Лордерона и объявил в Альтераке военное положение. В те дни, во время войны, возражать против этого не счел уместным никто, а уж Штормград – особенно. Однако теперь, с наступлением мира, Торас Троллебой заявил, что за принесенные ради общего дела жертвы Штормград по всей справедливости должен получить всю восточную часть земель вероломного соседа.
Теренас видел судьбу Альтерака иной. Он все еще выбирал, раздумывал, не стоит ли присоединить Альтерак к собственному королевству, или лучше возвести на альтеракский трон нового самодержца… разумеется, во всем поддерживающего Лордерон. Однако Штормград в борьбе с врагом показал себя верным, непоколебимым союзником, а о взаимных симпатиях Тораса Троллебоя и Теренаса знал весь мир – это-то и делало их политические разногласия особо прискорбными.
Между тем, Гилнеас, всегда державшийся среди прочих западных государств особняком, подобными узами с кем-либо из конфликтующих сторон связан не был. И Кирин-Тор, и король Теренас прекрасно понимали, что Генн Седогрив решил вмешаться в дело не только ради укрепления собственного престижа, но, вероятно, ради исполнения давних грез об экспансии. Один из племянников лорда Перенольда после измены бежал в Гилнеас, и Седогрив, по слухам, прочил его в преемники дядюшке. База в Альтераке не только открыла бы Гилнеасу доступ к ресурсам, отсутствующим в южных землях, но и послужила бы прекрасным поводом отправить туда через Великое море свои военные корабли. Что, в свою очередь, вовлекло бы в уравнение и Кул-Тирас: владычество на море эта морская держава оберегала крайне ревниво.
– Да это же расколет Альянс на части, – весьма выразительно проворчала молодая волшебница.
– Ну, до подобных страстей дело еще не дошло, – заметил волшебник-эльф, – но в скором будущем дойти вполне может. Вот потому-то нам сейчас и не до драконов. Если Смертокрыл жив и решил возобновить мщение Алекстразе, я лично препятствовать ему даже не подумаю. Чем меньше в мире драконов, тем лучше. В конце концов, их времена миновали.
– Я слышал, – раздался в покоях новый голос, без каких-либо интонаций, неведомо даже, мужской или женский, – некогда эльфы с драконами были союзниками и даже добрыми друзьями.