***
Осторожно повернув ключ в замке и оказавшись внутри, Гермиона не услышала ни звука. Неужели ещё спит? Она осторожно сняла шапку, шарф, пальто и, войдя в комнату, замерла на полпути, чуть не выронив пакет.
Гарри не спал. Он сидел на диване, опустив голову и, скрестив руки в замок. Влажные после душа волосы как обычно торчали в разные стороны. Увидев её, он резко вскочил и замер, переминаясь с ноги на ногу и рассматривая, судя по траектории, узоры на ковре.
— Привет, — дрожащим голосом произнесла Гермиона, сама не понимая, почему он звучит так предательски неуверенно.
— Привет, — отозвался Гарри, не решаясь взглянуть на неё.
Он чувствовал себя первоклассником, впервые заговорившим с понравившейся девочкой. А ведь это Гермиона! С которой они дружили семь лет, участвовали в сражениях спиной к спине, спали в палатке чуть ли не обнимку, чтобы согреться.
Гермиона сделала пару шагов и поставила пакет на стол. Запах булочек с корицей сразу заполнил комнату, вызывая слюноотделение и ощущение невероятного уюта.
— Ты затопил камин, — отметила она, пытаясь справиться с дрожью в руках.
— Да. Было прохладно, — он неуверенно взглянул на неё. — Прости, Гермиона. Я плохо помню, что вчера нёс, но мне очень стыдно…
Гарри не сказал ничего особенного, но, видимо, нервное напряжение достигло пика и Гермиона не выдержала.
— Стыдно?! Тебе стыдно?! — она, словно разъярённая пикси, схватила с кресла подушку и принялась колотить своего гостя, вынуждая его отгораживаться руками. — Гарри Джеймс Поттер, да как ты мог дойти до такого? Я что, таскалась с тобой за этими проклятыми крестражами, чтобы ты после победы губил свою жизнь в этих вонючих барах?! Решил довести до конца начатое Реддлом? Раз у него не получилось тебя угробить, так что же? Нужно самому?
— Герми…
— Что? Только попробуй ещё раз так нажраться и я сама тебя убью! — она замерла, так как он выхватил у неё подушку и отшвырнул в сторону.
Совсем рядом, глаза в глаза: зелёный холод «Авады» и обволакивающее тепло шоколада… Как тогда на свадьбе…
— Гарри, — произносит она одними губами и внезапно кидается на него, сжимая в объятиях. В тех самых — крепких, родных, спасительных, способных вытащить из любой ямы отчаяния.
Вздох облегчения… Словно камень упал с души. Молодой человек осторожно обнимает её в ответ, моля Мерлина лишь об одном — чтобы этот миг длился вечно. Он мечтал об этом с того самого дня собственной свадьбы, когда совершил главную ошибку своей жизни…
Пряный запах выпечки и самой Гермионы обволакивают его, усиливая ощущение покоя и умиротворения. Гарри закрыл глаза и тяжело вздохнул, пряча лицо в любимые пышные волосы.
Гермиона только сейчас осознала, как её друг вытянулся и раздался в плечах. Из плена его рук высвобождаться совсем не хотелось, но столь близкий контакт тел начинал действовать на неё волнительно. Поэтому, собрав волю в кулак, девушка всё-таки отстранилась и строгим тоном, напоминающим профессор Макгоннагалл, произнесла:
— Пообещай мне, что я больше никогда, слышишь, никогда, не увижу тебя пьяным!
— Обещаю, — Гарри снова виновато опустил глаза, испытывая разочарование от того, что пришлось выпустить подругу из объятий.
— И никаких опасных вылазок, пока хотя бы обучение не окончишь!
Победитель Тёмного Лорда ухмыльнулся. Сколько раз он слышал подобные ультиматумы, сопровождаемые истерикой, от Джинни, и ни один из них не мог вразумить его. Более того, Гарри после этого, будто назло, принимался за старое с удвоенным рвением. Сейчас же всё было по-другому, словно он давал Непреложный обет, который нельзя нарушить. Он готов был пообещать Гермионе что угодно, даже сразиться одновременно с Василиском, Венгерской Хвосторогой и толпой дементоров, освободить всех домовиков или предотвратить Гоблинские восстания.
Гарри молча кивнул, ведь количество обрушенных на него с утра впечатлений, ощущений, эмоций не поддавалось столь быстрому перевариванию и осознанию.
— Хорошо, — подытожила Гермиона и, прихватив пакет с булками со стола, направилась в сторону двери. — Пошли, ты же, наверняка, голоден.
========== Глава 2. За чашкой кофе ==========
На кухне было гораздо светлее. Не встретив препятствия в виде теневых штор, весеннее солнце уже вовсю хозяйничало в помещении, преломляя многочисленные лучи в стеклянных вставках шкафов и отбрасывая радужные блики. Простой деревенский стиль, напоминающий кантри. Гарнитур нежно-оливкового цвета, занавески в клетку с милыми рюшками, круглый белый стол, посредине которого красовалась ваза с ромашками, возникшими явно не без помощи магии, и несколько стульев.
Гермиона включила чайник и, достав из холодильника необходимые ингредиенты, принялась готовить бутерброды.
Гарри пристроился за столом и молча наслаждался возникшей идиллией. Картина была невероятно домашней и тёплой, словно они были супругами и жена с утра готовила ему завтрак. Загремели какие-то баночки и по кухне распространился ароматный запах кофе, пленя и вызывая ещё большее умиротворение. По лицу расползлась дурацкая улыбка, выдавая то, что он выпал из реальности и находится где-то в параллельной вселенной в заложниках собственных фантазий. Наконец бутерброды были нарезаны, кофе сварен и пышные булочки из бумажного пакета перекочевали на большое блюдо и заняли почётное место в центре стола. Сама же хозяйка, сунув гостю под нос горячую чашку с белой молочной пеной, расположилась рядом и, подняв на него глаза, приказным тоном произнесла:
— Ешь.
Гарри отхлебнул глоток. Кофе был изумительным, гораздо лучше того пойла, который приходилось заливать в себя в Министерстве с похмелья после бессонных ночей. Под её пристальным взглядом он снова начал смущённо краснеть, чувствуя себя идиотом. Видно, Гермиона поняла его неловкость и, немного повернув голову, принялась разглядывать ромашки. Какое-то время они молчали. Он неспешно прожёвывал бутерброд, когда она снова заговорила.
— Почему ты просто не пришёл и не поговорил со мной?
Гарри едва не поперхнулся. Да, рассчитывать на то, что удастся избежать дальнейшего разговора не приходилось. Если уж Гермиона что-то вбила себе в голову, то противиться этому бесполезно - она шла к цели с адской настойчивостью, способной пробить Великую Китайскую стену.
— Что смешного, Гарри? — раздался второй вопрос, когда на его губах мелькнуло подобие улыбки.
— Просто подумал, что если бы Волан-де-Морт обладал твоей упёртостью и навыком планирования, то точно захватил бы весь мир и у меня бы не было шансов.
— Ну… планов по порабощению мира у меня пока нет, так что можешь расслабиться и ответить на мой вопрос, — не унималась подруга.
Гарри закрыл глаза и тяжёлый вздох вырвался из его груди. Память толком не восстановилась и он до безумия боялся этого разговора, боялся нарушить хрупкий мир, напугать её и снова потерять. Гермиона выжидающе молчала, явно не желая отступать.
— О чём, Герм? Ты не писала… и я решил, что…
— Да хотя бы о том, что любишь меня! — словно гром среди ясного неба выпалила она. — Или это проявляется только после бутылки виски?
Гермиона сама с трудом сдерживала дрожь в руках. Сердце выдавало кульбит за кульбитом, внутри живота спиралью закручивался страх, постепенно распространяясь по всему телу. Но ей хотелось ясности.
В Гарри словно попала молния или «Авада» или, как минимум, «Конфудус». Так… значит, он и вправду всё выболтал вчера в баре именно Гермионе. Молчание. Секунда. Две. Три. Гарри понимал, что смысла отпираться нет. Да и терять уже было нечего. Он набрал в легкие побольше воздуха и на одном дыхании произнес: