6
Знай свое дело, знай свой предмет, Эл, знай его атрибутику. Совершенство требует знаний, незнание ведет за собой смерть.
Ранним утром носовой раздраженный голос вырвал меня из неровного сна. Пауль, несомненно, меня невзлюбил. Он выкрикнул нечто раздраженное и непонятное, но его жест в сторону двери был ясен.
Я хмыкнул: опять моя очередь?
В холодном душном вагоне было светло. Лампы горели, видимо, работал генератор поезда. Я представил, сколько внимательных взглядов направлено сейчас из-за деревьев на наш вагон, и невольно поежился. Мне не хотелось сидеть привязанным к взрывному устройству, но по-своему малайцы были правы: не следовало держать там кого-то одного, ведь такой человек мог заснуть, ему могло стать плохо… Но почему опять я?
Он меня боится, подумал я о Пауле. Эта мысль хоть немного меня утешила.
Йооп, не сильно усердствуя, привязал меня к цепи. Это сразу вернуло меня к действительности. Я усмехнулся, вспомнив вчерашние размышления.
Алхимики, философский камень, тайная каста… Я чувствовал раздражение, ничего кроме раздражения. Все это сказки старого Хэссопа. Я не желал продолжать эти свои размышления, убедительные вечером, утром они теряют силу. К тому же я хорошо сейчас видел лицо моего спящего соседа. Теперь я не сомневался: конечно, это был Шеббс. Возможно, он тоже сидел ночью возле связанных цепью дверей и вот так же смотрел на меня — спящего. Впрочем, для него я был лишь случайный попутчик. Эта мысль тоже меня утешила.
Я прислушался к неровному дыханию спящих людей, к неожиданным покашливаниям. Сколько все это может продлиться?
Шеббс…
Я смотрел на спящего с раздражением. Я надеялся, что он еще не нашел свои деньги, а если нашел, то еще не растратил. Я хотел, чтобы он вернул эти деньги мне. Не государству и не компании «Нортуэст эрлайнз», а мне. Будь сейчас здесь другие условия, я бы знал, как ускорить дело. Я бы вывел Шеббса в тамбур и там каблуком тяжело наступил ему на ногу. Прекрасный способ обуздать любого. Раздавил ему пальцы, и он твой. Он твой, если, рыча, бросится в драку, тогда ты собьешь его с ног и покажешь, кто истинный хозяин положения. Он твой, если, скуля, бросится в объяснения, тогда ты возьмешь у него любую информацию.
Но сейчас я ничего не мог.
Ожидание — это все, что мне оставили коричневые братцы. Я был отрезан от Консультации, от Джека Берримена, у меня не было оружия, в любой момент меня могли пристрелить.
Этого я не допущу, хмуро подумал я.
Откинув голову, я смотрел на тускло-голубую кровлю вагона. Это был совсем новый вагон, его только что выпустили на линию, его еще не успели ни закоптить, ни испачкать. Все в нем было новое и чистое.
Думая так, я машинально опустил взгляд на кресло, в котором сидел.
Конечно, светлая кожа кресла уже загажена какими-то нелепыми рисунками…
Я хмыкнул.
Ну да, вчера я вел себя как дикарь.
Как дикарь…
Я изумленно всматривался в рисунки.
Ну да, вот символ ртути, я сам рисовал этот круг с ручкой-крестом и полукруг на длинной лапе асимметричного креста…
Ну да, вот символ золота — круг с лучами, Солнце сияющее, круг с точкой в центре, я даже помнил, как легко скользила ручка по светлой коже кресла, оставляя четкий, хорошо различимый след.
Но это было не все. Далеко не все.
Как бы продолжая указанный ряд, как бы завершая некую формулу, между символами ртути и золота было аккуратно врисовано нечто, что я сперва принял за неряшливо начертанный круг. Но это был не круг. Теперь я видел, что это был вовсе не круг, а две узких змеи, пожирающих друг друга. Одна из них должна была быть красной, другая зеленой, но рисовавший пользовался одноцветной ручкой — она и сейчас валялась в щели между сиденьем и спинкой кресла.
Философский камень… Уроборос… Именно его не хватало в нарисованной мной последовательности.
Но если так…
Я опасливо, я осторожно глянул вдоль вагона.
Не похоже, что фермеры-мормоны, все еще не потерявшие своего бледного румянца, интересовались алхимией. К тому же ни один из них не стал бы пачкать и портить кресло.
Тот пьяный франт?.. Ну нет, его увели еще вчера, как и мамалыжника, он даже не успел побывать возле взрывного устройства. А нарисовал этих змей кто-то ночью, когда я спал. Я лежал на креслах, а кто-то сидел передо мной и машинально набрасывал на коже кресла двух змей…