— Ох, чувствую, что не так всё будет, — тихо проговаривает Анна, касается чуть потрёпанного волоса и убирает оружие в кобуру.
— Мы идём, веди нас, — приказывает Маритон «А-7» и сам обращается к дронам. — Охранять позицию у автомобиля. Если я дам «особый сигнал», вы должны на это место вызвать Полицейский отряд и передать им место последнего нашего местоположения.
— Будет исполнено Аккамулярий, — отвечает безжизненным согласием механизм.
Как только мужчина делает пару шагов, девушка тут же обращает к нему вопрос:
— А зачем ты оставил дронов? Они же нам там отлично помогли бы.
— Анна, лучше не брать их. У местных может случиться приступ ненависти при виде боевых дронов. Хоть все они психо-запрограммированы на полную лояльность, порой всё же бывают случаи неповиновения. К тому же мы идём на встречу с декадентами, а они уж точно вида их не перенесут.
Пара стала быстро углубляться в трущобы, раскинувшиеся между исполинских заводов. Гнилые домики, собранные из кусков асфальта, шин, плохих досок и кусков шифера. Роли кроватей играют набитые тряпками и соломой тканевые мешки, а одеялами и подушками выступают скомканные листы бумаги, которую удалось получить на производстве как зарплату. Пища — гнилой чёрствый хлеб, синтетическое испорченное мясо, валяющееся на деревянных грязных досках, ставших столами. Таков типичный быт жителя «А-8» в этом районе. Могут меняться жилища в узких улочках — трущобные домики на палатки и землянки, установленные прямиком в огромных ямах, образовавшихся посреди улиц, но порядок жизни и уровень нищеты никогда не поменяется, ибо он статичен. Так решила некогда интеллектуальная элита, сочтя обычных рабочих, которые умеют складно и отменно применять физическую силу обычным скотом, не обременённым разумом. А если они не владеют информацией, значит, не нуждаются во благах.
Субтильный мужчина ведёт их по кривым улочкам и в проходах между огромными заводами и домами. Да, заводы настолько огромны и дома столь высоки, что тут навсегда поселилась темень, скрывающая сие места от лучей яркого и ласкового солнца. Практически никого не попадается на пути, ибо все работники трудятся на заводе за краюху каменного хлеба и литр протухшей воды. Разве только «А-8», без ног, без рук или слепые, не способные к выполнению работы, лежат у своих домиков и наслаждаются жизнью, валяясь по уши в нечистотах, ибо все биологические отходы выплёскиваются на улицу.
— Долго ещё!? — зажав нос, превозмогая нестерпимый запах, звучит вопрос от девушки.
— Неа! Минута и мы на месте, — спокойно отвечает «А-7».
Пройдя по лужам из дерьма, мочи и отбросов, минуя кладбища — накрытых тканью рядов свежемумерших, группа попадает к подножью пятиэтажного здания, похожего на дом после войны. Под ним трещинами, разросшимися до целых оврагов, пошёл асфальт. Кучи мусора и обломков окружают постройку, а сам фундамент знатно просел на левый бок, и вся махина накренилась, словно пизанская башня.
— Здесь?
— Да.
Группа проходит за проём входной двери, роль которой выполняет навес из тряпки и попадает в кромешную темноту, рассеиваемую эфемерными лучами света. Как только Маритон минует порог, в его лицо утыкается ствол старого автомата и звучит приказания остановиться.
— Ты куда нас завёл, паршивец?! — разносится по всем пяти этажам крик девушки. — Я порву тебя.
Группа из пяти автоматчиков остановила двух Аккамуляриев на лестничной площадке, выставив стену дул из АК-74, готовых накрыть
— Да, малой, какого чёрта ты к нам их приволок, — голос человека, стоявшего в тени грозен и отдаёт нотками рычания. — Это же законники. Не охота их здесь валить.
— Это по повелению старшого Вольника.
— Что ж, — рыком разносится голос воина и металлическое громыхание убираемого оружия, чьё лицо покрыто тенью. — Вам на второй этаж. Комната № 21.
Анна и Маритон продолжают путь, испытав шок от того, что их тут едва не убили. Аккамулярии из Полиции ищущей вирусных элементов общества испытали диссонанс перед неминуемой смертью, коснувшейся их трущобным дыханием. Отлынивающие от работы, пребывающие в депрессии, отступники, преступники и все, кто может представлять угрозу Информократии, едва не положили «законников» в грязном подъезде, как тупых «А-8» или рабов.
Поднявшись на нужный этаж, найдя квартиру и дверь, представленную трухлявой доской, Маритон с одного удара ногой её выносит с приготовленным пистолетом, пылая неистовой жаждой узнать, где Инфо-кардинал.
— Всем оставаться на месте! — кричит мужчина, заходя вместе с девушкой, но на них смотрит один высокий старик, окутанный в чёрный грязный балахон, подпоясанный леской, стоящий посреди небольшой комнатушки.