Вот тут-то вести посложней. Обязательно надо ходить следом: в павильонах служебные выходы. А как не намозолить ей глаза, если в помещении покупателей раз, два и обчелся? Сырцов старался, очень старался, даже подустал к концу похода. Татьяна Вячеславовна мило о чем-то расспрашивала продавцов, улыбалась, кивала головой, соглашалась, то мотала ею, отрицая некую возможность. В одной из палаток даже за кулисы ненадолго зашла. Слава Богу, кончилось все.
На стоянке она уселась в "Ситроен". Уселся и Сырцов в "семерку". Зашелестели стартерами. Сырцов ждал, когда она тронет с места "Ситроен". Но "Ситроен" с места не тронулся. Неожиданно Татьяна Вячеславовна выскочила из него и зашагала вдоль автомобильной шеренги. Сначала Сырцов наблюдал за ней боковым зрением, потом, через зеркало заднего обзора наружного и внутреннего. Затем она исчезла в мертвой зоне и вдруг сказала ему, склонившись к открытому с его стороны окошку "жигуленка":
- Нравишься ты мне, мент. Особенно в этой куртке. Здесь, на ярмарке купил что ли? - и, не собираясь ждать ответа, приказала: - Поехали к тебе!
Рысью возвратилась к "Ситроену" и, не оглядываясь (знала, что он следует за ней), понеслась по Вернадского в обратную сторону. За гостиницей МВД сбросила скорость, скорее всего для того, чтобы не пропустить нужный дом. Не пропустила, вырулила к его подъезду. Вылезла и руки в карманы куртки, ноги на ширине плеч - сурово, как гаишник, наблюдала за его парковкой. Он молча подошел. Она продолжала приказывать:
- В гости приглашай.
- Прошу, - Сырцов приглашающе указал рукой на двери подъезда.
В прихожей она повесила джинсовую куртку на вешалку и осталась в фирменной маечке, удачно подчеркивавшей ее кардебалетные стати. Прошла в комнату, уселась на диван-кровать и оценила квартиру:
- В общем, у тебя ничего. Я думала - хуже, - теперь осмотрела квартиросъемщика по-настоящему, но сделанных выводов не огласила, попросила только миролюбиво уже: - Выпить хочется, дорогой мой милиционер. Что у тебя имеется?
Он стоял в дверях, прислонившись плечом к притолоке. Ответил однозначно:
- Водка.
- Ну уж! - она решительно встала, порылась в кармане куртки, нашла ключи и вышла к "Ситроену". Он в окно наблюдал за ней.
Она вернулась с бутылкой "Энесси" и двумя лимонами. Бутылку поставила на хлипкий журнальный столик, а лимоны протянула Сырцову:
- Порежь потоньше.
Он порезал лимоны и сырку вдобавок, разложил по тарелкам, прихватив две рюмки, перенес все это из кухни на журнальный столик. Усаживаясь в кресло, сказал ей на всякий случай:
- Ты же за рулем.
- Милиционеры к хорошеньким женщинам снисходительны.
- Это к хорошеньким, - показал, наконец, зубки Сырцов.
- А ты, хотя тоже мент, не снисходителен.
- Я - бывший мент.
- А теперь топтун, - добавила за него Татьяна Вячеславовна. - Так что не тебе судить: хорошенькая я или нет.
- Успокойся. И для мента и не для мента ты - хорошенькая.
- Зачем укусил тогда?
- Для порядка. Чтобы не заносило тебя, - он разлил по рюмкам, поставил бутылку на стол, весело заглянул ей в глаза: - Для чего ко мне пожаловала, завоевательница?
- Отдохнуть, - высокомерно призналась она.
- Аристократка, которой надоели приемы, рауты, презентации, премьеры и вернисажи, в пресыщении спустилась на дно. Фильм "Сладкая жизнь". Лимита ты, лимита!
- Сам-то ты кто такой, мент недоделанный?! - взъярилась она.
- Да, и я - лимита, - миролюбиво признал их равенство Сырцов, поэтому тебя и распознал. Так что не особо старайся павлиний хвост распускать.
- Сам-то откуда? - спокойно - собрала в палочку павлиний хвост поинтересовалась она.
- Мы-то? Мы-то брянские, - ответил он и взял рюмку. - Выпьем?
- Ты же за рулем, - издевательски повторила она его слова.
- Я всегда за рулем. И никогда не нарушаю правил. Поэтому меня и не задерживают.
- Так и не нарушая правил до Москвы доехал, - догадалась Татьяна Вячеславовна. - Тихо-тихо, потихоньку, кривыми дорожками.
- Прямыми, дурында! ВДВ, Афган, школа милиции и МУР по распределению, - зачем-то поведал о себе Сырцов. А вот зачем: - Хочешь, про твою дорожку расскажу? Три года подряд в театральный институт поступала - не поступила. В конце-концов седой гражданин, который утешил тебя после второго провала и утешал в течение двух лет, воткнул тебя на какой-то конкурс - красоты ли, на лучшую фотомодель, манекенщиц - не знаю. Первого места ты, конечно, не заняла, но тебя заметил второй седой гражданин и (ты уже пообтерлась, движением позанималась), тоже утешая, пристроил в ресторанный кордебалет. Ну, а там поклонники от рэкетира до банкира. И спокойная гавань, наконец Сергей Сергеевич. Судя по говору, с юга. Ростовская что ли?
- Где ты все про меня разнюхал, мент?
- Да не разнюхивал я, Танюша, - после первого проигранного сета на ярмарке Сырцов удачно набирал очки. - Просто профессия у меня такая угадывать, - он снова поднял рюмку. - За Москву!
- Пропади она пропадом, - добавила Татьяна и по-мужски махнула рюмашечку.
Выпил и Сырцов, вертя рюмку в пальцах и глядя на нее же, спросил:
- Как ты узнала про меня?
- Заметила. Ты же за мной, как хвост. Вот я и заметила.
- Врешь ты. Ты не могла заметить меня, я бы почувствовал это. Я хороший сыщик, Танюша. Сергей Сергеевич сказал?
- Да иди ты! - послала куда надо Татьяна и быстренько разлила по второй. - Давай за наш фарт, чтобы не кончался!
- Будем считать, что и у меня фарт, - не особо согласился Сырцов, но выпил.
Она скривилась от лимона, зажмурилась, помотала головой и вдруг встала. И его попросила:
- Встань.
Он, не торопясь, поднялся, встал напротив и попросил тоже. Попросил ответить:
- Зачем я тебе понадобился?
Правая ее рука коснулась его здоровенной шеи, проникла под рубашку, погладила по плечу, дошла до мощной мышцы и вновь вернулась к шее, соединясь с левой. Она обняла его и призналась:
- Вот за этим, - и умело поцеловала. Поцелуй длился долго. Потом она, оторвавшись, поинтересовалась: - У тебя чистые простыни есть?
- Есть, - ответил он и вышел в прихожую, искать в стенном шкафу чистые простыни.
Она деловито отодвинула журнальный столик, и диван превратился в кровать.