- Да, чуть не забыл. Обязательно заведи себе личную охрану, Ленчик, обязательно!
- У меня Арсенчик.
Слегка повернув голову, Казарян посмотрел на Арсенчика и приказал:
- Подай-ка мой плащ.
Арсенчик продолжал стоять столбом. Ходжаев усмехнулся и ласково попросил его:
- Помоги, Арсенчик.
Арсенчик снял с вешалки плащ и развернул его так, чтобы Казаряну было удобно влезть в рукава. Нарочито медленно влезая в рукава, Казарян внезапно и резко лягнулся, норовя попасть Арсенчику по яйцам, но уже готовый к неприятным неожиданностям горячий кавказец отскочил от него и сунул руку подмышку. И все-таки опять опоздал: развернувшийся на каблуках Казарян уже держал в руке увесистую игрушку с семью зарядами. Игрушка смотрела Арсенчику в пупок. Подняв ее чуть повыше, Казарян распорядился:
- Одну ручку из-за пазухи быстро и обеими ручками к стене! - Арсенчик стоял как в детской игре "Замри"! - Сразу я тебя убивать не буду. Для начала сделаю дырку в легких... Ну!
По казаряновским вдруг опустошившимся глазам Арсенчик понял, что сейчас тот выстрелит, и, повернувшись, двумя руками оперся в стену. Оценив позу, Казарян дал уточняющее распоряжение:
- Выше, выше ручки и ножки пошире!
Арсенчик - деваться было некуда - выполнял, что потребовали. Казарян подошел к нему, уперся своей игрушкой в его поясницу, вытянул из-за пазухи новенький "ПМ", одним движением щелкнул обойму, помогая рукой с игрушкой, выбросил патрон из ствола и запустил пустой макаровский пистолет по длинному коридору.
Отходя от Арсенчика, отфутболил попавшую под ноги обойму.
- Завтра в десять! - напомнил он Ходжаеву, уже стоя в дверях, и, закрывая их, добавил: - Так заведи себе личную охрану, Ленчик, очень тебя прошу!
Из-за закрытой двери последним приветом донеслось арсенчиково:
- Я тебе все припомню, дорогой армянский гость!
25
Без семи десять, а точнее - в двадцать один пятьдесят четыре Сырцов довел секретаря до новой его конспиративной квартиры, убедился методом подслушивания и наблюдения с лестничной клетки шестого этажа на противоположной стороне улицы, что вождь твердо решил приступить к ночному отдыху, спустился вниз, нашел телефон-автомат и в двадцать два двенадцать доложил Смирнову:
- Улегся на ночь. У нас есть смысл поговорить.
- Ух, как ты кстати, Сырцов! - громыхающе обрадовался в телефонной трубке отставной полковник. - Ты не очень устал?
- Терпимо. На сегодня еще что-то имеется?
- Вместе со мной смотаться за город, неподалеку. В дороге и поговорим.
- Заметано. Буду у вас через пятнадцать минут.
Ровно в половине одиннадцатого Сырцов звонил в спиридоновскую бордовую дверь. Открыл полностью экипированный для поездки Смирнов.
- Я готов. - Оценив ситуацию, доложил Сырцов.
- Чаю выпьешь и кусок мяса слопаешь, тогда и поедем. - Наперед решил Смирнов и, стянув с Сырцова куртку, повел его на кухню к Варваре.
В двадцать два пятьдесят они уже катили в смирновской "Ниве" по бульварному кольцу. Баранку вертел Сырцов.
- По Ярославке и там за Калининградом к дачному поселку старых большевиков. - Дал маршрут Смирнов.
- Это в запретке, что ли? - спросил Сырцов и, поймав подтверждающий кивок Смирнова, со знанием дела уточнил маршрут. - Туда через Новые Мытищи не попадешь: направо одни кирпичи и рогатки. Крюк здоровый через Тарасовку надо делать.
- Надо так надо. - Согласился Смирнов.
Свернули на Трубной и по Цветному к Самотекам. Смирнов сидел истуканом, смотрел вперед, молчал, и Сырцов не выдержал:
- Чего же не спрашиваете-то?
- Ты без вопросов отчитаться должен. Ты на службе, Сырцов, - не поворачивая головы, напомнил Сырцову о зависимом его положении Смирнов.
- А вы, Александр Иванович, когда начальствовали, сильно, наверное, в отделе лютовали, - зловредно предположил Сырцов.
- Я не лютовал, я занудствовал. - Признался Смирнов.
- Так я рассказываю? - полувопросом предположил Сырцов и, не получив возражений, приступил: - Зацепил я его уже вчера. Осел у сестринского подъезда и ждал. С утра она по ближним магазинам бегала, а к часу дня в центр двинулась, к "Детскому миру". И в толкучку - еле ее не упустил. В толпе они с братцем и встретились. Я его не сразу и узнал. Он что - усы отпустил, Александр Иванович? - Пять дней тому назад он вроде бы без усов был. Казарян обязательно отметил бы эту весьма пикантную подробность.
- Значит, фальшивые приклеил, конспиратор! - страшно обрадовался Сырцов.
- Вечно живые большевистские традиции! В минуту опасности Владимир Ильич сбривает усы, а Юрий Егорович в такой же ситуации их приклеивает. Ты пешком был?
- По другому не мог. Сестрица метрополитеном пользуется.
- А как ему не дал уйти? Он же, наверняка, был с автомобилем.
- Ну, тут целая история. Когда сестрица тайно - ужасно все это смешно, Александр Иванович...
- Смейся, смейся громче всех, милое создание! Для тебя веселый смех для меня страдание! - осуждающе полунапел Смирнов.
- Ну, ей богу, смешно! - оправдался Сырцов и продолжил: - Передала она, значит, ему тайную бумажку, и они, как по команде, в разные стороны. Я, естественно, за ним и тут дотюкиваю, что он явно на автомобиле, который, наверное, стоит в единственно возможном здесь месте - на Неглинке. Я его отпускаю и начинаю ловить левака, для завлечения сотню в руке держа. Слава богу, быстро один клюнул. Подкатили мы к стоянке как раз: Юрий Егорович влезал в машину.
- В "Мерседес"? - опять перебил Смирнов.
- Нет. В трепаную такую "шестерку". Они тронулись, мы - за ними. Левак - неумеха, тупой, как валенок, но заработать очень хотел - старался. "Шестерка" не проверялась, слава богу!
- Да что же ты имя божье всуе поминаешь, как баба! - почему-то разозлился Смирнов. - Излагай под протокол, ты же мент!
Обиженный Сырцов замолчал, оправдывая свое молчание сложным поворотом с Трифоновской на проспект Мира. Хотя какая уж сложность: ныне Москва после десяти - пустыня. На Крестьянском мосту остывший Смирнов извинительно сказал:
- Что ты, как красна девица, обижаешься? Давай дальше.
- Я под протокол сейчас не могу, - покочевряжился Сырцов и опять всуе помянул имя божье: - Я как бог на душу положит... В общем, доставлен был наш Юрий Егорович в Лялин переулок. Там какая-то хитрая ветеранская контора. Юрий Егорович в ту контору направился, а "шестерка" уехала. Тут я рискнул: дал двести леваку в задаток, ключи от своей "семерки" и пообещал ему еще триста, если он ее сюда пригонит как можно быстрее. Пятьсот, Александр Иванович, впишите в непредвиденные расходы.