- Насколько я помню, нескольких человек из этой банды постигло суровое возмездие.
- Они не наказаны по закону. Они убиты. И убиты потому, что те, кого закон и не обеспокоил, прятали концы в воду.
- А вы - суровый гражданин, - задумчиво сказал Игорь Дмитриевич.
- И учтите: прошлогодний вариант в нынешней ситуации более реален, нежели вариант августовского путча. Сформировать и тайно обучить пару дивизий наемников в нынешнем бардаке - раз плюнуть! Наемники - не наши сердобольные солдатики, они народ жалеть не будут и крови не испугаются. А уж руководители посчитаются с вами. На полную железку. Так что, готовьтесь, серьезно готовьтесь, Игорь Дмитриевич, - посоветовал Смирнов и - кончив дело, гулял смело, - вернул чинарик на положенное ему место - в рот, чтобы докурить с устатку. Но беломорина - не фирменная сигарета. Желто-коричневый остаток на картонной гильзе, как и следовало ожидать, потух, Смирнов взял со стола зажигалку и, водрузив большой палец на ее колесико, не зажигая, спросил у верткого собеседника весьма и весьма недовольно: - Так вы когда-нибудь начнете говорить?
- Начну, - негромко пообещал Игорь Дмитриевич. - Сейчас.
Смирнов удовлетворенно крутанул колесико одноразовой зажигалки, помещавшейся в серебряном, к портсигару, футляре, и глубоко затянулся едким, густо проникотиненным дымом чинарика.
...Он успел-таки проскочить центр до часа пик. Высадив Игоря Дмитриевича у Пушкинской площади (тот возвращался в Белый дом), Смирнов по бульварам спустился на Кропоткинскую набережную и с нее поднялся к Спиридоновскому дому. Ровно в половине шестого.
Сразу же, еще звонок гремел, открыл дверь Алик. Перебирая в нетерпении ногами в шлепанцах - будто очень в сортир хотел, на выдохе произнес темпераментное и бессмысленное:
- Ну?!
Смирнов во второй раз обстоятельно вытер ноги о внутренний половичок (первый раз он их вытирал о внешний, у бордовой двери), повесил куртку, поставил в угол трость и молча проследовал в кабинет, где, устроившись в центре и не нагибаясь - нога о ногу, - скинул ботинки. С удовлетворением понаблюдал, как весело шевелятся пальцы в носках. Пришедший вслед за ним в кабинет Алик понаблюдал тоже. Понаблюдал-понаблюдал и не выдержал, повторил обиженно:
- Ну?!
- Ромку и Виктора подождем. Они через двадцать минут, к шести будут.
- Какого еще Виктора? - зная какого, возмущенно закричал Алик.
- Зятька твоего бывшего, известного литератора Кузьминского, - явно наслаждаясь, подробно пояснил Смирнов.
- Варвара оторвет башку сначала ему, а потом мне.
- Он мне нужен, Алик. Мы, все трое, в принципе люди неглупые, но мы люди старые, и мозги наши ограничены многими подсознательными запретами, не существующими у молодых.
- Тоже мне молодой, - по-старчески проворчал Алик. - Ему в будущем году сорок стукнет. Пойду Варвару подготовлю.
Роман с Виктором явились одновременно и раньше положенного срока на пять минут. Интересно, видно, что поведает им старый хрен Смирнов! Уселись. Кинорежиссер Казарян и сценарист Кузьминский на диване, обозреватель Спиридонов за письменным столом, а пенсионер Смирнов в кресле. Пенсионер оглядел всех троих строгим начальническим взором и сделал заявление:
- Предисловий и предварительных разъяснений не будет. Все станет понятно из содержания моего с крупным нынешним начальником разговора:
- Тогда давай, излагай, - поторопил Казарян.
- Сей момент, - успокоил всех Смирнов и, вынув из нагрудного кармана рубашки портсигар, положил его на стол. Трое завороженно следили за его манипуляциями. А Смирнов вдруг обрел ухватки известного иллюзиониста Акопяна: с эффектным щелчком раскрыл портсигар, за резинку, удерживающую содержимое, извлек бархатную подстилку, а из-под нее - плоское, не тоще двух монет, черное пластмассовое сооружение, впритирку лежавшее в портсигаре. Из сооружения, нажал на что-то, выкинул круглую кассету размером в среднюю пуговицу. Попросил Алика:
- В средний ящик я коробочку положил. Дай мне ее.
Алик безмолвно протянул ему коробочку. Смирнов вынул из нее еще одну пластмассовую штучку и приспособил кассету.
- Вот эта хреновина, - он указал пальцем на сооружение, извлеченное из портсигара, - только записывает, а эта, - он потряс штучкой из стола, воспроизводит. Будем слушать?
5
Магнитофонная запись:
И.Д.: Вот с чего начать - не знаю.
А.И.: Очень удобно начинать с начала.
И.Д.: Начало-то не одно, слишком много разных начал... В общем, по порядку. Общеизвестно, что определенные здания и помещения организаций, в большей или меньшей степени связанных с заговорщиками, были опечатаны лишь на третий день после краха путча. А к разборке их текущей переписки и самых свежих архивов наши комиссии приступили совсем недавно. И сразу столкнулись с одним обстоятельством: исчезла часть документации, связанной с подготовкой путча и, это нам известно, в копиях направленной в филиалы этих организаций как руководство к действию...
А.И.: Долго вспоминал любимое словечко кинорежиссера Романа Казаряна. Вспомнил - эвфемизм. Давайте без эвфемизмов, дорогой Игорь Дмитриевич. Определенные здания и помещения - серые дома на Старой площади, отдельные организации - наше ленинское ЦК коммунистической партии Советского Союза. Сразу же ответ: займитесь филиалами, как вы элегантно и опять же эвфемистически величаете обкомы. Цековские бумажки - всякие там обоснования, рекомендации, инструкции и директивы местные боссы сохранили наверняка. Для собственной отмазки.
И.Д.: Вы меня перебили.
А.И.: Миль пардон.
И.Д.: Здесь мы, безусловно, концы найдем. И действуя именно так, как вы сейчас, правда, несколько запоздало советуете. Но это лишь часть пропаж и часть не самая существенная. Исчезла ключевая документация по финансовым вопросам, которые касаются в первую очередь международных контактов по поводу валютного обеспечения партии...
А.И.: Пресловутое золото партии? Там вам будет тяжелее. Здесь адресат - не ваши филиалы, здесь адресат - солидные банки, свято хранящие тайну вкладов.