Он протянул Мордреду письмо Хоеля. Мордред, единственный из оркнейских братьев, дал себе труд научиться читать и писать под попечительством священника, обучавшего мальчиков наречию большой земли. Теперь он, хмурясь, медленно продирался через изящную латынь и каллиграфический почерк писца Хоеля.
Выходило, что король Хоель недавно получил посланье, отправленное не новым императором, а военачальником, претендовавшим на то, чтобы говорить от его имени. Это был некий недавно пожалованный титулом консула Луций Квинтилиан, прозванный Иберием, поскольку был выходцем из Испании. Обращаясь к бретонскому королю с поистине имперским высокомерием и опираясь на право Рима, как если б тот все еще щетинился орлами и легионами, он требовал от Хоеля дани золотом и полками — притом гораздо большими, чем Хоель в состоянии был поднять, — чтобы “помочь Риму защитить Малую Британию от бургундов”. Иберии не указывал, какова будет кара за отказ; в этом не было нужды.
— Но как же франки? И король Хильдеберт? — спросил Мордред.
— Как и его братья — всего лишь тень могучего отца. Хоель полагает, они получили схожие требования, так что создается впечатленье, что у Рима достанет сил, чтобы вынудить их подчиниться. Мордред, я страшусь этого императора.
Кельтские государства не для того выстояли удар, какой нанес им, бросив их на произвол судьбы, Рим, не для того отразили нашествие варваров, чтобы вновь покорно принять ошейник и цепь Рима, какую бы “защиту” он теперь ни обещал.
И в этом, думал Мордред, явно была судьба. Артур, которого “младокельты” винили за то, что он придерживался римского права и централизованного правления, был тем не менее готов воспротивиться возможной попытке вернуть кельтские территории в лоно Римской империи.
— Скорее в ее ярмо! — воскликнул Артур в ответ на насмешливое замечание сына. — Давно прошли те времена, когда в обмен на дань король и его народ обретали защиту. Британия была взята силой и потому силой вынуждена была платить Риму дань. В обмен с возникновеньем римских поселений и баз их легионов она наслаждалась периодом мира. Потом Рим, своекорыстный, как и был всегда, увел свои легионы и оставил наши ослабленные и зависимые земли на волю варваров. Мы на этих островах и наши братья на полуострове Малая Британия единственные сохранили свой народ и свое государство. Мы водворили собственный мир. Рим не может ждать, что ему удастся заставить нас платить по старым долгам, когда мы не должны ему ничего. У нас столько же прав требовать с Рима дань за римские земли, которые теперь вновь стали британскими!
— Так ты говоришь, что этот новый император — Юстиниан, так его зовут? — требует дани с нас? — спросил пораженный Мордред.
— Нет. Пока нет. Но если он потребовал ее с Малой Британии, то рано или поздно он потребует ее и с меня.
— Когда ты отправляешься, государь?
— Приготовления уже идут полным ходом. Мы выступим, как только сможем. Да, я сказал “мы”. Я хочу, чтобы ты был со мной.
— Но если Бедуир в Малой Британии… Или ты оставишь заправлять всем здесь герцога Константина? Артур покачал головой.
— Нет нужды. Поездка наша не продлится долго. Неотложное дело — напасти в Гиблом лесу, а едва ли нам потребуется много времени, чтобы его очистить. — Он улыбнулся. — Если нам и придется там повоевать, можешь считать это новым ученьем после твоего отдыха на Оркнейских островах! Если другое дело выльется во что-то серьезное, тогда я отошлю тебя домой регентом. Пока же я оставляю во главе Совет и королеву, и пошлю герцогу Константину подачку в виде посланья, в котором поручу ему охрану запада.
— Подачку?
— Утешенье и лакомый кусок для правителя, быть может, слишком склонного к насилию и яро честолюбивого. — Увидев, что Мордред быстро поднял брови, Артур кивнул. — Да. Слишком склонного к насилию. Как я давно уже считаю, стране такой не нужен. Его отец, Кадор, которому я в отсутствие наследника от моей плоти обещал королевство, был из другого теста. Сын его — воин не хуже отца, но мне не по нраву кое-какие рассказы, что я слышал о нем. А потому я подарю ему малую милость, а по возвращении с континента вызову его сюда, и мы придем к взаимопониманию.
Тут их прервал посыльный, привезший срочную депешу из гавани Инис Витрина, где стоял “Морской дракон”. Провиант доставлен на борт, корабль полностью оснащен и готов к отплытию. И потому король не сказал ничего больше, и они с Мордредом расстались, чтобы завершить приготовленья к путешествию в Малую Британию.
2
Как часто это случается, одна беда привела за собой другую. Пока Артур и его рыцари еще пересекали Узкое море, судьба нанесла новый удар: трагедия, на сей раз реальная и непосредственная, обрушилась на королевский дом Малой Британии.
Племянница Хоеля, Елена, шестнадцатилетняя красавица, выехала однажды из дома своего отца в замок Хоеля Керрек. Кортеж ее так и не прибыл. На охрану и слуг ее напали и перебили всех, а девушку и одну из ее женщин, старую кормилицу Клеменцу, увезли в неизвестном направлении. Фрейлина принцессы, хоть разбойники и не причинили ей вреда, была слишком потрясена, чтобы внятно рассказать о произошедшем. Нападение было совершено в сумерки, почти в виду того места, где кортеж намеревался остановиться на ночлег, и женщина не заметила даже значка на одежде нападавших, вообще ничего примечательного, разве что главарь их, втащивший принцессу перед собой на седло и ускакавший с ней в лес, был “самый что ни на есть великан с глазами, как у волка, и волосами, что медвежья шкура, а руки у него — как дубовые стволы”.
Хоель, что вполне естественно, отмахнулся от большей части ее слов и скоропалительно сделал вывод, что это постыдное злодеяние — дело рук головорезов, наводивших ужас на Гиблый лес. Будь они бретонцы или франки, они вынудили его принять ответные меры. Женщин необходимо было спасти, а напавших на них негодяев — покарать. Даже король Хильдеберт не стал бы винить бретонского короля в том, что он пожелал отомстить за подобное злодеянье. Корабль из Великой Британии вошел в гавань Керрека, когда весь город был охвачен смятеньем, и Артур и его свита едва успели подготовиться к тому, чтобы возглавить карательный конный рейд в лес. Сопровождал Артура и его Соратников главный капитан Хоеля, доверенный ветеран во главе отряда кавалерии.