Странный знак, внятный знак, но я не успел обдумать эту мысль хорошенько. Пауль, он незаметно подошел ко мне, заметил, нехорошо прищурившись:
— Самое время помолиться, правда?
Я вопросительно поднял брови.
Пауль усмехнулся; он держался грубо, я видел, он нервничает. Что-то его мучило, он мне не нравился. Ко всему прочему, он, похоже, твердо решил спровадить меня на тот свет. Меня это не устраивало, его вопрос был мне не по душе, тем более, что грохнула раздвижная дверь и в вагон вошли еще два малайца.
Если они за мной, быстро подумал я, им все равно придется вести меня по проходу. Лишь бы руки у меня не были связаны. Первым надо будет ударить того, кто идет сзади и, конечно, забрать автомат. Стрельбы будет много, стрелять придется в упор, кто-то из пассажиров непременно пострадает, но иного выхода я не видел. Я не собирался приносить себя в жертву Южным Молуккам, я не испытывал никакого желания быть казненным ради свободы каких-то там Южных Молукк.
Малайцы остановились рядах в пяти от меня и поманили к себе Пауля.
Ну что ж, лишняя минута…
Краем глаза я видел, что мой сосед проснулся.
Шеббс?..
Какой Шеббс!.. Не мог же Шеббс знать о философском камне, детский приют не дает таких знаний. К тому же, подобная ассоциация: ртуть — золото — философский камень, действительно требовала определенных знаний. Откуда они у Шеббса? Этот человек, укрывшийся старомодным долгополым пальто, был слишком нетороплив, был слишком уж заторможен. Он непонимающе глядел на меня. Он с трудом выплывал из своих далеких снов. Его, кажется, нисколько не волновала моя перекошенная физиономия.
— Кажется, я на очереди…
Шеббс медленно кивнул мне.
Он кивнул медлительно, но так просто и определенно, что у меня сжало сердце. Он что-то знал этот человек в долгополом пальто, он что-то знал важное, мне неизвестное, это позволяло ему не нервничать, не торопиться. Он был вовсе не прост, он смотрел на меня вовсе не равнодушно, как мне прежде казалось, просто он чуть-чуть, почти незаметно косил, и это делало его взгляд рассеянным.
Кто он? Шеббс? Или человек, который мог подойти ко мне в Спрингз-6?
— Пауль, — расслышал я. Это сказал один из пришедших малайцев. — Пойди к Роджеру. Он тебя зовет.
Я облегченно вздохнул. Мне не нравился Пауль, он мог запросто застрелить меня в переходе между вагонами. А я не хотел этого. Я хотел жить. Я хотел вытащить из вагона человека в долгополом пальто, кто бы там он ни был. Это была моя добыча.
Еще лучше, подумал я, разговорить этого человека здесь в вагоне, не дать ему затеряться, когда дело дойдет до драки. А если получится так, что я буду ранен или убит, надо сделать все, чтобы он попал в руки Джека Берримена…
Нужен ключ.
Если этот нелепый человек явится к Берримену и передаст что-то от меня, Джек должен догадаться, кто перед ним. Джек умеет, Джек выжмет из него нужную информацию.
Я судорожно искал ключ. Я торопился.
В конце концов, алхимики, описывая Великое деяние, сами никогда не ограничивались просто словами. Зачем великую тайну делать достоянием всех? Золото — король, серебро — королева, сурьма — волк, почему бы и нет? Тогда картинки Василия Валентина сразу наполняются смыслом. Ведь ни Бог, ни природа никогда не работают на человека. Петуха ест лисица, лисицу сжигает огонь, но и сам огонь может быть пожран восставшей из пепла лисицей…
Ключ! Ключ!
Разве Джек Берримен не поймет моего послания?
Кажется, я нашел.
Выбора у меня все равно не было. Малайцы негромко переговаривались в нескольких шагах от меня. Я слышал: кагат кабур… У меня было очень немного времени. Я хотел успеть.
— Баркли… — шепнул я, наклоняясь к соседу. — Это район, не очень известный, но найти его нетрудно, даже в таком городе как Нью-Йорк… Вилла “Туун”… Тоже легко запоминается, правда?..
Мой сосед молча, не торопясь, кивнул.
— Если меня уведут, — шепнул я, — найдите виллу “Туун”… Там будет Джек, он встретит вас как друга… Так и зовите его — Джек… Скажите, что видели меня… Скажите, я нашел…
— Нашли? — непонимающе повторил мой сосед, — Что нашли?..
По-моему, растерянность я разыграл убедительно. Я нес вроде бы чепуху, но за чепухой этой что-то стояло.
— Джек, — повторил он, запоминая. — Это ваш брат?
Я кивнул, тоже растерянно.
Еще никогда ложь не приносила мне такого удовлетворения…
— “Туун”… Вилла “Туун”… Вас примут как своего… Боюсь, сам я не смогу вас там увидеть…
— Не торопитесь, — медлительно произнес мой сосед. — Вас пугает этот малаец, маленький малаец Пауль… Забудьте о нем, он умрет скоро…