Выбрать главу

— На что вам сдался этот придурок, Джек? — не выдержал я.

— Извини, Эл. Это приказ шефа. Он просил прокрутить для тебя эту пленку. Он хотел бы знать твое мнение об услышанном.

6

“…Я не раз замечал за собой слежку. Особенно, когда гулял по улицам Альтамиры. Некий тип в плоском беретике и в темных очках неторопливо пристраивался за мной и мог ходить за мной часами. Мне, в общем, было на это наплевать, он меня даже не раздражал, и все же весть о новом перевороте я почему-то принял прежде всего через этого сотрудника альтамирской полиции — ведь новый режим мог не только лишить его работы, но и уничтожить.

Наверное, так и случилось.

Но возвращаясь вечером с мельницы старого Фернанда Кассаде, я неожиданно попал в лапы военного патруля.

Они вышли на улицу недавно — их серые носки нисколько еще не запылились. Но они чувствовали себя хозяевами, ведь по ним никто не стрелял. Мордастые, в серых рубашках, в серых шортах, с автоматами на груди, в сандалиях на тяжелой подошве, чуть ли не с подковами, в шлемах, низко надвинутых на столь же низкие лбы, они выглядели значительно. Чувствовалось, что им приятно ступать по пыльной мостовой, поводить сильными плечами, держать руки на оружии; заметив меня, офицер, начальник патруля, очень посерьезнел.

— Ты кто? — спросил он.

Растерянный, я просто пожал плечами. Конечно, это была ошибка. Меня сбили на пыльную мостовую.

— Ты кто? — переспросил офицер.

Из-за столиков открытого кафе на нас смотрели лояльные граждане Альтамиры. Они улыбались, новая власть казалась им твердой. Им понравились патрульные, так легко разделавшиеся с опустившимся интеллигентом. Они ждали продолжения.

— Я Кей. Я просто Кей Санчес, — наконец выдавил я.

Пыль попала мне в глотку, в нос, я чихнул. Наверное, это было смешно, многие за столиками засмеялись. Многие за столиками находились уже под волшебным действием обандо, а над террасой уже высветились первые звезды, воздух был чист, новый режим, несомненно, опирался на крепких парней — почему бы и не засмеяться.

Улыбнулся и офицер.

— Я знал одного Санчеса, — сказал он. — Он играл в футбол и кончил плохо”.

7

“…Пыльный, помятый, я наконец попал домой. Патрульные отпустили меня, узнав, что я обитаю в квартале Уно. Не такой богатый квартал как, скажем, Икер, где всю жизнь прожил мой приятель Кристофер Колонд, но все же. Я толкнулся в дверь, и открыла ее Маргет. Она маленькая и темная, всегда загорелая и живая, с блестящими глазами — она всегда зажигала меня. Как Солнце, как женский шепот, как чаша обандо.

— Где ты так извозился?

Я покачал головой. Мне не хотелось хаять патрульных, в конце концов, они ведь не избили меня. Они только узнали мое имя. В конце концов, я сам виноват, незачем было тянуть время, надо было отвечать сразу, тогда я бы не вывалялся в пыли.

— Устал? — Маргет повернулась к зеркалу, проводя какую-то неясную мне косметическую операцию. — Как странно, Кей… А вот новый президент, говорят, никогда не устает, Кей. У него много помощников, но главные дела он все равно делает сам. Окно его кабинета не гаснет даже ночами, Кей. Это уже проверено. Я сама ходила смотреть на его окно, Кей, — полураздетая Маргет молитвенно сложила руки на груди. Я бы предпочел, чтобы она их опустила. — Как ты думаешь, Кей, может новый президент пользоваться какими-нибудь стимулирующими препаратами?

Я пожал плечами:

— Зачем?

— Ну как! — удивилась Маргет. — Он устает. Ему надо снимать усталость.

— Чашка обандо. Этого достаточно.

— Ладно, — засмеялась Маргет. — Твоя вечерняя чашка на столе. Но жизнь, Кей, начинается новая. Наш новый президент обещает всем дать работу.

— Даже физикам? — усмехнулся я.

— Даже физикам.

— Забавно. Предыдущий президент обещал покончить с обандо… Любопытно будет взглянуть на нового. Таких странных обещаний по-моему еще никто не давал.

— Он обещал работу всем, Кей. Напрасно ты злишься.

Я кивнул. Я знаю, я не подарок. Много лет назад в Лондоне я тоже не был подарком. Но там было только два альтамирца — я и Кристофер Колонд, и мы находили общий язык, несмотря на то, что Кристофер провел свое детство в квартале несомненно более богатом, чем мой. Собственно, весь квартал Икер, где жил Кристофер, принадлежал одной семье — семье Фершей-Колондов. Эта семья дала Альтамире пять президентов, это же позволяло Кристоферу не ломать голову над будущим, забыть о сложностях, о которых не всегда мог забыть я. Впрочем, кое-что нас связывало. Кристофер мог, например, в самом разгаре карточной игры бросить карты. “Я проиграл”, — говорил он, и как-то само собой считалось, что он прав. Если ты приходил занять у него денег, он мог сказать: “У меня сейчас ничего нет, но ты можешь пойти к Тгхаме”. Тгхама был негр, то ли из Камеруна, то ли из Чада, и чаще всего сам занимал деньги. “Уверен, Тгхама тебя выручит”. И Тгхама выручал. Когда ты приходил к нему, оказывалось, он только что получил наследство. Никто не знал, как это получается у Кристофера, все просто привыкли к этой его особенности. И, наверное, только я мог бы что-то о ней сказать, ибо судьба, как и Кристофера, не обошла меня.