- Как ты мог бросить меня с ним? – прошипела Ева. Она была зла на парня за этот поступок.
- У меня был выбор?
- Выбор есть всегда.
Макс обиженно насупился.
- Ты его не знаешь. Ты даже не представляешь, на что он способен.
- Если он действительно такое чудовище, то твоя выходка выглядит еще более гадкой, - Ева скрестила руки на груди.
- Тебя бы он не тронул.
- Ты только и делаешь, что твердишь, будто меня никто не тронет. Вика, хранящая пистолет на тумбочке, не причинит мне вреда, Алекс – конченый псих, но мне ничего не сделает. Откуда такая уверенность?
- Ты – уникальна, - с чувством произнес Максим. – Тебе нет равных. Мы все здесь только из-за тебя. Неужели ты думаешь, что кто-то из нас допустит, чтобы хоть волос упал с твоей головы?
Она внимательно посмотрела на парня. В желтом свете фонарных столбов его лицо выглядело еще более болезненным, чем обычно. Высокие скулы, плотно обтянутые кожей, тонкие чересчур бледные губы, лихорадочно блестящие глаза наводили на мысль, что Макс не совсем здоров. Ева поймала себя на желании проверить нет ли у него температуры. Видя состояние Максима, она легко списала его слова на бред. Начало июня – коварное время, когда легко подхватить простуду.
К ним присоединился Алекс. Он был один, Вика решила побыть на выпускном еще немного. Ева могла только догадываться, что такого сделал Рома, чтобы она захотела остаться. Девушка с трудом сдержала победную улыбку. Не хватало только вызвать подозрения Александра.
Дом встретил их тишиной. Виталик, должно быть, отправился спать, захватив к себе в комнату большую часть содержимого холодильника. Напольные часы с маятником показывали половину двенадцатого ночи.
Алекс направился к бару и налил себе любимого маминого коньяка. Она хранила про запас несколько бутылок, чтобы в случае чего не бежать в магазин. Спиртное – единственное, что никогда не переводилось в доме.
Ева нарочно замешкалась в прихожей, сделав Максу знак подождать ее. Убедившись, что Алекс поглощен игрой света, отражающегося в янтарной жидкости, она придвинулась к Максиму и прошептала:
- Задержи его внизу.
Парень удивлено посмотрел на нее. Ева молитвенно сложила руки, и он кивнул, соглашаясь помочь.
Макс присоединился к брату, пытаясь увлечь того разговором. Он искренне старался выглядеть как ни в чем не бывало, но все равно было заметно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Как ни странно, вечно подозрительный Алекс купился на простенькую уловку. Ева прошмыгнула мимо болтающих парней, запретив себе оборачиваться. А между тем посмотри девушка назад, и она столкнулась бы с взглядом старшего брата. Он с плохо скрываемым злорадством смотрел ей вслед.
Комната Сергея была открыта. Еве оставалось диву даваться такой беспечности. Неужели ее так называемый отец настолько был уверен в своей неприкосновенности? Возможно, он считал, что только начисто лишенному инстинкта самосохранения человеку взбредет в голову вломиться к нему в спальню. Девушку затошнило при мысли, что ее могут поймать на месте преступления. Она ни секунды не сомневалась: последовавшее наказание превзошло бы по своей изощренности все пытки времен инквизиции.
Ева вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. Шторы из бархата были нагл ухо задернуты, так что с улицы сюда не проникал не единый лучик света. Но она, между тем, отлично видела широкую двуспальную кровать, стол в углу погребенный под кипой бумаг. Когда ее взгляд достиг темно-бардового кресла, она не на шутку задумалась. С каких пор она стала различать цвета в темноте? Ева видела все настолько хорошо, точно смотрела через бинокль ночного виденья. Но в отличие от прибора, который все предметы окрашивал в неестественно зеленые тона, она отлично распознавала каждый нюанс оттенков.
Хмыкнув, она решила сосредоточиться на поиске ключа. С внезапно обострившимся зрением можно было разобраться позднее. Поиски не заняли много времени. Ключ будто специально поджидал ее. Даже не пришлось шарить по ящикам. Он лежал на краю стола и точно нашептывал Еве: «Бери меня, я весь твой». Девушка схватила медный ключ размером чуть больше шляпной иголки и зажала его в кулаке. Металл приятно холодил ладонь, и она ощутила себя Буратино. Вот он ее заветный золотой ключик. Он обязательно приведет ее к дверце, за которой спрятаны все секреты этой странной семейки. А когда, наконец, появятся доказательства их криминального прошлого, она обратится в полицию.
Свобода – лучшее слово на земле. Ева почувствовала, что захмелела от подобных мыслей, прямо как ее мать, выпившая полтора литра пива.
Выскользнув в коридор, она закрыла дверь. В спальне Сергея Ева провела всего несколько минут. Вряд ли ее кто-то успел хватиться. Видимая часть второго этажа была пуста, но и снизу из гостиной больше не доносились голоса. Похоже, братья разошлись по своим комнатам.
Всего несколько десятков шагов отделяли Еву от безопасной территории ее спальни. Но прежде предстояло завернуть за угол. Дыша через раз, она шагнула вперед и едва не вскрикнула, натолкнувшись на загадочно улыбающегося Алекса. Под взглядом парня, который был выше ее минимум на двадцать сантиметров, она ощутила себя маленькой и никчемной. Он мог раздавить ее, как букашку.
- Не спится? – голос Алекса был насквозь пропитан ядом, так что даже самый невинный вопрос звучал как приговор.
- Решила пройтись перед сном, - Ева прикусила язык, запоздало сообразив какую глупость сморозила.
- С каких это пор прогулка по дому способствует здоровому сну?
Девушка выдавила из себя кривую улыбку и всерьез задумалась: а не закричать ли? Но парень вдруг прислонился к стене, освобождая проход. Набравшись храбрости, она прошмыгнула мимо, втянув голову в плечи, и через считанные мгновения оказалась в своей комнате. Вслед ей донеслось язвительное: «Спокойны ночи, сестренка». Только Еве уже было все равно. Подперев дверь стулом, она победно улыбнулась. А ключик-то у нее!
…Следующие несколько дней прошли в спокойной обстановке. Вернулся Сергей, и вместе с ним в дом снова прокрался молчаливый ужас. Если поначалу Еве казалось, что остальные подростки испытывают благоговейный трепет перед отцом, то теперь она была твердо уверена, что ими руководил один только страх. В их глазах застыло паническое выражение. Они вздрагивали от каждого громкого звука и озирались по сторонам, словно постоянно ожидали нападения. Даже бесконечно уверенный в себе Алекс в присутствие отца превращался в исполнительного солдата, лишенного воли и способности самостоятельно мыслить. И дело тут было вовсе не в сыновнем почтении.
Ева сидела на заднем дворе (с некоторых пор прогулки были официально внесены в распорядок дня), когда Алекс жестом пригласил ее следовать за ним. Оглянувшись на Макса, она встала с лежака и пошла за старшим братом. Вскоре она догадалась, что он ведет ее к Сергею в кабинет. Сердце девушки тревожно сжалось. С тех пор как она украла ключ от сейфа, у нее не было возможности им воспользоваться и вернуть его назад тоже не получалось. Она подозревала, что рано или поздно отец обнаружит пропажу и этот день, возможно, станет для нее последним. Ступая по натертому мастикой паркету, Ева понимала, что в конце пути ее не ждет ничего хорошего.
Алекс открыл перед девушкой дверь и пропустил ее в кабинет. Сам он заходить не стал. Тяжелый разговор предстоял не ему.
Ева поразилась тому, как преобразилась комната днем. Во время обыска она показалась ей неуютной и мрачной. Теперь же, когда старая мебель была выброшена на помойку, а ее место занял более лаконичный и не такой массивный гарнитур, пришлось признать, что изменения внесенные Сергеем пошли кабинету на пользу. Он стал как будто больше и светлее. В такой комнате не могло произойти ничего дурного. Она почти уверилась в этом, но стоило встретиться взглядом с буравящими ее глазами отца, как эта иллюзия развеялась.