В этом он оказался не прав. Банда, уверенная в том, что прилив сохранит безопасность их убежища, а также по глупости низкой своей природы не ждавшая погони, вся до последнего человека сидела в стенах башни, не выставив даже дозорных. Все четверо спали вокруг костра с остатками вечерней трапезы — груды обглоданных костей и жирных кусков. Главарь еще бодрствовал: сидя у огня, он вертел в руках золотые обручья и украшенный самоцветными камнями амулет, который сорвал с красивой шейки Елены. Потом до слуха его донесся какой-то звук. Он поднял голову и увидел в лунном свете Артура, стоявшего в дверном проеме башни.
Рев, который издал он при виде врага, и впрямь походил на рык загнанного кабана. Для такого, как он, великана двигался он почти молниеносно, а глаза его вспыхнули красным огнем, словно у дикого зверя. Король без зазрения совести убил бы его безоружного — как он и сказал, это был не поединок, но истребление взбесившихся тварей, — но в тесных стенах башни меча было не поднять. И потому Артур вынужденно остался на месте и позволил негодяю схватить свое оружие, тяжелую палицу с рукоятью на несколько дюймов длиннее, чем меч его нежданного противника, и с воем броситься на него. Его прихвостни, полусонные и захваченные врасплох, высыпали следом за главарем и были схвачены рыцарями, поджидавшими их по обе стороны двери, и тотчас же убиты. Мордред, схватившись в рукопашной схватке с плотным малым, от одежды которого воняло, а изо рта несло, словно от мусорной кучи, забыл все рыцарские приемы, каким научился за прошедшие годы, и вернулся к трюкам, которые не раз служили ему верой и правдой в детских его потасовках с сыновьями других рыбаков. В конечном итоге их оказалось двое против одного. Когда Мордред, споткнувшись, упал под весом своего противника, Бедуир почти небрежно присоединился к драке и проткнул негодяя, как курицу, а потом наклонился, чтобы вытереть меч о траву. Отрепья мертвеца были для этого слишком грязны.
Спустя несколько минут после того, как разбойники вышли из башни, все они были перебиты. Тогда Соратники отступили, чтобы посмотреть на казнь их главаря.
На привычный взгляд бывалых бойцов было очевидно, что и главарь разбойников прошел в прошлом какую-то военную выучку. Пусть низкое животное, он был храбрец. Он налетел на Артура — с палицей против меча — и первым же сокрушительным ударом прорвал защиту своего противника, заставил его пошатнуться и прогнул его щит. Тяжелая палица, соскользнув по металлу, на мгновение увлекла своим весом великана за собой, и в это мгновенье Артур, вновь обретя равновесие, сделал выпад мимо палицы и руки, целя прямо в оголенное горло над толстой кожаной безрукавкой. Великан, сколь бы он ни был массивен, оказался в схватке проворен и скор. Он отпрыгнул, поднимая при этом палицу, и тем отвел удар. Но рука и тело Артура двигались, продолжая выпад, и клинок вместе с палицей поднялся прямо великану в лицо. Острие оцарапало главарю лоб: порез был короткий, но глубокий и прямо над бровью. Великан взвыл от боли, и теперь настал черед Артура отпрыгнуть, когда палица взметнулась снова. Кровь, брызжа из раны, заливала великану лицо. Она слепила его, но сама эта временная слепота едва не обернулась погибелью для Артура, поскольку главарь, взбешенный жалящей болью в ране, бросился прямо на короля, презрев уставленный на него меч, и неожиданность атаки позволила ему прорваться за клинок, так что он грудь в грудь схватился со своим противником и своим огромным весом и захватом бывалого борца принялся клонить Артура назад, спиной к земле.
Быть может, Мордред был единственным, кто оценил стремительный и весьма подлый удар, который нанес король, чтобы вырваться из такого захвата. Артур вывернулся из рук чудовища, с явной легкостью ушел вновь от палицы и полоснул великана под коленями. С чудовищным воплем главарь разбойников рухнул как подрубленный ствол, содрогаясь в конвульсиях ярости и боли. Король выждал, словно танцор, застыв с занесенным мечом, пока глава палицы не упала на траву, а потом ударил по запястью, эту палицу сжимавшему. Палица осталась лежать там, где упала. Не успел великан почувствовать даже боль этой новой раны, Артур обошел поток свежей крови и завершил дело ударом в горло.