Когда Грегори прочитал имя на табличке, у него подкосились ноги и он рухнул прямо перед дверью.
– Вставай, – скомандовал один из сопровождающих.
– Давай, давай, подымайся.
Грегори свернулся калачиком и заскулил на одной ноте.
Двойные двери распахнулись, и раздался громкий властный голос:
– В чем дело?
– Да вот, вставать не хочет. Что прикажете с ним сделать, мистер Дюваль?
Услышать это имя было еще кошмарнее, чем прочесть его на табличке. Грегори зажал уши. Но он видел, как по густому зеленому ковру приближаются сверкающие туфли из змеиной кожи. В нескольких дюймах от его лица туфли остановились.
– Мы ничего ему не сделаем, джентльмены, – сказал Пинки Дюваль. – Мистер Джеймс сам решит свою судьбу.
Глава 32
– Мистер Дюваль? Извините, что отрываю. Это звонит мисс Фларра. Она очень взволнована.
– Спасибо, Ромен. Я поговорю с ней.
Ромен закрыл за собой дверь, и Пинки поднял трубку.
– Фларра? Как ты поживаешь, дорогая?
– Я с ума схожу от беспокойства, вот как я поживаю! Что происходит? Почему я должна умолять Ромена, чтобы он подозвал тебя к телефону? Ему, видите ли, ведено никого с тобой не соединять. Где Реми? Почему она не приехала? И не звонит уже несколько дней. Произошло что-то ужасное, я знаю.
– Успокойся. Ничего ужасного не произошло.
– Тогда в чем дело? Реми не была у меня целую неделю, а она никогда не пропускает наши свидания. Каждый раз, когда я звоню вам домой, мне дают от ворот поворот.
– У твоей сестры что-то с горлом. Может быть, это сильная ангина, а может быть, что-то и посерьезнее.
Фларра встревожилась:
– Она так серьезно заболела?
– Еще несколько дней, и она поправится.
– А почему мне ничего не говорили?
– Реми не хотела тебя понапрасну беспокоить, поэтому она велела прислуге молчать. Она принимает антибиотики, и ей уже намного лучше, но горло еще болит. Ей трудно разговаривать. А я сейчас веду дело, которое поглощает все мое время и внимание. Прости, что не позвонил. Это было непростительной ошибкой.
На другом конце провода воцарилось молчание.
Пинки пытался понять, как восприняла его ложь Фларра. Если бы он сказал ей правду, разразилась бы истерика, а это ему сейчас ни к чему. Фларра импульсивна и непредсказуема. Не хватало еще ломать голову над тем, как она воспримет исчезновение сестры. В скором времени ему придется сообщить ей о смерти Реми, но – проблемы надо решать по порядку.
– Можно мне навестить ее завтра? – спросила девочка.
– Боюсь, нет, солнышко. Болезнь может быть заразна. Меньше всего Реми бы хотела, чтобы ты тоже заболела. Сестра Беатриса не простит, если по нашей вине в школе начнется настоящая эпидемия.
– А доктор Карут знает о том, что Реми принимает лекарства?
– При чем тут доктор Карут?
– Не знаю. Пинки… Реми в последнее время ходила такая грустная…
– Ну и что?
– Ну, я просто подумала… Это, конечно, только мое предположение… но, может, Реми беременна?
Пинки смотрел на стоящее на столе хрустальное пресс-папье, но не видел его. Совершенно абсурдное предположение его юной свояченицы вдруг показалось ему не таким уж абсурдным.
Не ведая о том, какую реакцию произвели ее слова, Фларра продолжала допытываться:
– Так вот, если она беременна, можно ли давать ей антибиотики?
– Она не беременна.
– Ты уверен?
– Как ты думаешь, если бы моя жена была беременна, неужели я бы об этом не знал? – не в силах сдержать ярость, заорал Пинки.
– Хорошо-хорошо, не надо на меня кричать. Я не собираюсь совать нос не в свое дело. Просто мне кажется, что Реми всегда очень хотела ребенка и сожалеет, что не может его зачать. Вот и ходит кислая. Я даже у нее спросила недавно.
– И что она сказала?
– Что она не беременна.
– Ну вот, видишь. Зачем бы она стала лгать?
– Наверное, ты прав, – согласилась Фларра. – Так, просто пришло в голову. А ты не мог бы приложить трубку к ее уху? Пусть не разговаривает, я только с ней поздороваюсь.
– Она спит.
– Ладно, тогда не буди ее, – расстроенно отозвалась Фларра.
– Я скажу ей, что ты звонила и беспокоилась о ее здоровье.
– Я еще по одной причине беспокоилась, – нерешительно проговорила Фларра. – Реми очень переживала из-за Эррола?
– Ты знаешь об этом?
– Прочитала в газете. Реми, наверное, здорово напугалась.
– Вообще-то она пока не знает об этом. Я решил, что не стоит тревожить ее в таком состоянии.
– А у полиции есть какие-нибудь версии?
– Кажется, нет. Боюсь, он оказался случайной жертвой, а такие дела обычно не раскрываются.
– Эррол был силен как бык, – рассуждала вслух Фларра. – Неужели обычный грабитель смог с ним справиться?
– О мертвых не принято говорить плохо, но физическая сила Эррола значительно превосходила его умственные способности. Зачем его понесло среди ночи гулять в одиночку по набережной?
– Да, но все равно странно… Пинки нетерпеливо перебил:
– Фларра, солнышко, ты должна меня извинить, мне пора.
– Ты уже подумал насчет Марди-Гра? Ну что я приду к вам на прием?
– Да, я подумал. Но пока еще не принял решения. Детка, я действительно больше не могу с тобой разговаривать. Я жду важного звонка, это касается дела, которое я сейчас веду. Я передам Реми твой привет.
– Ладно, – упавшим голосом отозвалась Фларра. – Пусть позвонит мне, когда поправится. Пока.
Повесив трубку, Дюваль велел Ромену позвать Бардо. Протягивая ему визитную карточку, Пинки сказал:
– Пошли кого-нибудь посообразительнее из своих парней. Пусть будет осторожен, но я должен знать все, что она делает.
Бардо кивнул и сунул карточку в карман. Пинки спросил:
– Как там наш лжесвященник? Согласился сотрудничать?
Бардо хмыкнул.
– Мы дали ему немного времени подумать.
– А что слышно от Макьюэна? На условленную встречу Макьюэн вчера не явился. Люди Дюваля направились к нему домой.
Там они никого не нашли, в доме царил полнейший беспорядок, словно собирались в большой спешке.
– Его ищут. Да объявится, куда денется, – со своей обычной наглой усмешкой заявил Бардо. Потом, уже менее уверенно, спросил:
– А если ни от Макьюэна, ни от этого пидера толку не будет?
Пинки взглянул на телефон и вспомнил только что состоявшуюся беседу. Поглаживая пальцем телефонную трубку, он улыбнулся, словно игрок, имеющий козырного туза в рукаве.
– Тогда попробуем кое-что другое.
– Господи, кто там еще?
Джо Бейзил подумал, что у его жены были все причины так сердиться. Сначала ни свет ни заря заявился Дуг Пату. Теперь вот – телефонный звонок среди ночи. Он схватил трубку после пятого звонка.
– Мистер Бейзил, это снова Макьюэн. Пожалуйста, не вешайте трубку, выслушайте меня.
– Что вам нужно, мистер Макьюэн? – раздраженно спросил Джо.
– Я обманул вас сегодня утром. Джо сел в кровати.
– Да?
– Я сказал, что Бейзил звал меня с собой. Он не звал. Но я обязательно должен с ним связаться. Я солгал, потому что не хотел вас впутывать. К несчастью, у меня теперь нет выбора.
– Во что впутывать?
– Ваш брат по уши в дерьме. Изложено грубо, но, судя по поведению Пату, дела обстоят именно так.
– Вы хотите сказать, ему угрожает опасность?
– И очень серьезная. Если вы знаете, где он, пожалуйста, скажите мне. Я должен найти его прежде, чем это сделает кто-то другой.
Это тоже, почти дословно, повторяло то, что говорил Пату. Джо два раза звонил Дредду, но никто не поднял трубку, и больше он не пытался. Но теперь решил, что обязательно попробует дозвониться. Если Берк хотел скрыться, он наверняка поехал в рыбачью хижину. А если Берк на болоте, то Дредд уж точно будет об этом знать.