Но… Но потом стал ждать. «Почтальоны» разносили сердечки по классам. Прямо на уроках. Постучат в дверь, сунут учителю кипу жизненно важных человеческих органов, отвечающих, оказывается, не только за кровообращение, но и за любовь, — и исчезнут. Учитель, понятно, пытается оттянуть раздачу до конца урока, да где там! Алешка старался на других не смотреть, но ведь глаза не закроешь. Макар гордо разложил перед собой пять размалеванных признаний; Людка и Надька перешептывались, сравнивая полученные сердечки; даже Пашка скромно сунул в дневник чей-то маленький кусочек любви. А Алешка… Алешка ждал. Но ему не передавали ничего. Даже когда в кабинет постучался какой-то малыш и передал целую груду сердечек от «любящего 1 Д», Алешке не досталось даже капельки их любви. Он стерпел и это. Внешне. Но в душе по-настоящему разозлился. Нет, он еще отомстит им, таким веселым и счастливым. И Макару, и Людке с Надькой, и Пашке… Всем. Пусть радуются до поры до времени, пусть не замечают, что кто-то тоже очень хочет порадоваться вместе с ними. Что ж, этот кто то порадуется. Только потом.
Итак, он порадуется потом. Скоро. Совсем скоро.
Если есть День святого Валентина, когда признаются друг другу в любви, должен быть и другой день. День, когда можно признаться в ненависти.
Как же его назвать, этот день? День святого… Нет, не святого… Грешного. Грешного… -?
На перемене Алешка пошел в библиотеку, взял календарь имен. Ага, вот: «Капитон — упрямый». Может, не совсем подходит, ну да ладно. Он, Алешка, тоже упрямый. Что ж, День грешного Капитона — неплохо.
На другой день Алешка пришел в школу пораньше. Притворившись дежурным, выпросил у охранника ключ от кабинета и повесил на доске объявлений листок такого содержания:
Внимание!
16 февраля — День грешного Капитона!
Те, которые ненавидят друг друга, дарят друг другу черепа. Указывать чей это череп не обязательно. Ящик для черепов будет стоять в 33 кабинете с 7-30 утра.
Оргкомитет.
Днем объявление бурно обсуждали. Алешка обсуждения особо не слушал. Радовался только, что идею его поддержали. Ладно-ладно, шумите, дождетесь завтра…
Дома Алешка, забыв про уроки, занялся изготовлением черепов. Их нужно было сделать много, да еще и разных, чтоб не было понятно, что они — от одного человека… Макару он сделал десять черепов, Пашке — пять, кому-то — три, кому-то — два, но не меньше.
Утром тем же способом проник в кабинет, вытащил из сумки черный ящик и бухнул туда всю свою ненависть. Теперь осталось только дождаться момента, когда ящик будет вскрыт.
Ящик с черепами вскрыли после четвертого урока. Алешка наблюдал за этой процедурой издали.
Макар извлек двадцать шесть черепов. Он пытался радоваться по этому поводу, но радость была ненатуральной. Пашка — пять. Он пожал плечами и сунул добычу в дневник. Кто-то извлек четыре черепа, кто-то — три, кто-то — два. Алешка почему-то не ликовал. Он понял, что подойдет и его очередь.
Когда последний человек отошел от недоброй коробки, к ней направился Алешка. Попытался улыбнуться:
— Все остальное мое.
Заглянул в зловещую глубину, готовую, как ему казалось, изрыгнуть поток ненависти. Отшатнулся, зажмурился — и заглянул еще раз. Ящик был пуст.