— Это ракеты! — завопил Тояма. — Русские ракеты!
— Русские ракеты? — переспросил кто-то из стоявших рядом. В его голосе сквозило недоверие и удивление. В этот момент первая ракета Х-22, благополучно миновав заградительный огонь, врезалась в борт «Кирисима». Корабль содрогнулся от страшного взрыва. Тояма не устоял на ногах и растянулся на палубе. Сверху на него упал радист. В ту же секунду последовал второй взрыв, затем третий, и авианосец повалился на правый борт. Радист свалился с адмирала, Тояма ухватился за поручни мостика и приподнялся. Он увидел, как бомбардировщики и торпедоносцы скользят по накренившейся полетной палубе и один за другим сыплются в море. Тут же четвертая, пятая, а затем и шестая ракета пробили гигантские дыры во вставшей под углом сорок пять градусов полетной палубе. Ракеты пробили корабль почти насквозь и взорвались в машинном отделении и трюмах, тогда как первые три, по-видимому, взорвались на ангарной палубе. Внутри авианосца вспыхнул пожар, распространявшийся с невероятной скоростью. Через несколько минут взорвались цистерны с авиационным бензином. Огненные смерчи вырвались из дыр в полетной палубе, затем большая ее часть с железным скрежетом отвалилась от стоек каркаса и упала в море. В то же время через три пробоины в правом борту от взрывов первых трех ракет — каждая из этих пробоин имела площадь от десяти до двенадцати квадратных метров — внутрь авианосца хлынули потоки воды.
Весьма условно поделенный на водонепроницаемые отсеки из-за простирающейся на всю длину ангарной палубы, авианосец очень быстро заполнялся водой, оседая правым бортом. Японцы сыпались с него в море, как горох. Вода на сотни метров вокруг была покрыта толстой жирной пленкой мазута. Факелы горящего бензина подожгли ее, из-за чего само море превратилось в гигантский костер. Авианосец окончательно повалился на правый борт. Тояма отпустил поручни мостика, не в силах больше держаться, и полетел в студенистую жижу, покрытую весело пляшущими языками огня. Через несколько минут «Кирисима» скрылся под водой. Адмирал успел нырнуть и отплыть в сторону, но его все равно чуть было не затянуло вниз. Тояма плыл под водой, выныривая лишь на секунду, чтобы набрать воздуха. Ему удалось выбраться за пределы нефтяного пятна, но он был обожжен и грязен, как облепленный нефтью тюлень. Низкий рокочущий гул послышался с запада. Тояма поднял голову и увидел невероятное зрелище. На высоте каких-нибудь трехсот метров над морем с запада к месту гибели «Кирисима» приближались три так хорошо знакомых ему самолета.
Русские стратегические бомбардировщики Ту-95. В 1942 году! Это было совершенно невозможно. Но они были до ужаса реальны. Тояма вскинул высохший от старости кулак, облепленный нефтью, и погрозил самолетам, визгливо выкрикивая вперемешку русские и английские проклятия. Самолеты пролетели над его головой, сделав величественный круг над чадящим нефтяным пятном. Затем Ту-95 с набором высоты удалились на северо-запад. Бартон получил рапорт о потоплении авианосца фанатиков в 8.25.
Экипажи бомбардировщиков сообщили о нескольких выживших, и Бартон передал по радио приказ вертолетам. В это же время его оператор радара отслеживал путь авиагруппы Маккласки и японских истребителей, поднявшихся с «Кирисима». Масао Ватанабе ещё не знал, что авианосец потоплен.
Attention, «Angels»! Dogfight!
В 8.30 на 258-й линии времени Мария Пирелли получила от Бартона приказ на взлет. Истребители взлетели парами. Мария и Ву Линг, поднявшиеся первыми, минут десять ходили кругами, набирая высоту и поджидая остальных. В 8.45 они набрали высоту 17 тысяч футов, после чего их эскадрилья построилась в нечто, напоминающее сэндвич из двух строев «четыре пальца». Мария и Ву Линг шли отдельно, чуть впереди.
Сидоров, Беляев, Диллинг и Харрис летели в нижней четверке, Маковецки, Дин, Бэнкс и Фридман — в верхней. Взглянув на ведущую пару «Киттихауков», Эндрю Маковецки вдруг остолбенел.
— Черт меня подери! — пробормотал он. На аспидно-черном «Киттихауке» их командира вместо белых американских звезд красовались желто-черно-красные опознавательные знаки Таргонской Империи. Мария доложила Бартону о готовности:
— «Черная Вдова» вызывает «Эйприл Фёст». Мы заняли заданный эшелон. К переходу готовы.
— Понял вас, «Черная Вдова», — ответил Бартон. — Окно через тридцать секунд по вашему курсу. Выход — на тысячу футов выше и полторы тысячи футов позади цели. Доброй охоты! Центральная станция деформации континуума получила команду с борта «Эйприл Фёст». Перед эскадрильей Марии всполохом зеленого света распахнулось пространственно-временное окно. Эндрю Маковецки ещё не успел оправиться от легкого шока, вызванного увиденным, как их истребители переместились в утро 4 июня 1942 года.