— Он похож на примитивное женское платье, какое носили русские. А надо найти что-то яркое, экстравагантное.
И поехали по всему Союзу абаканские модельеры. Что-то взяли у таджиков, что-то у казахов и даже у латышей. Тоже своеобразное эсперанто. Привезли модели, одобрили и сделали заказ швейным мастерским. И по всей области дружно застучали «зингеры», выполняя волю отцов хакасской народности.
Мода на лишь бы не русское в улусах, разумеется, не прижилась. Шикарные образцы чуждых хакасам костюмов были безвозмездно переданы ансамблю танца «Жарки» и самодеятельным коллективам районов.
Кенель и Добров жили в подъездах соседнего дома, мы часто встречались. Говорили о чем-то, а больше слушали записанную композитором народную музыку хакасов. Я приветствовал эти встречи еще и потому, что работал тогда над либретто первой хакасской оперы.
Письмо Топоева обсуждалось долго и обстоятельно. Партийные и советские работники области струсили и решение по нему не было принято. Никто точно не знал, каково отношение к нему в ЦК КПСС. Ответили что-то невнятное. Мол, как решит Москва, так и будет. В козлах отпущения оказался один Семен Добров. Его объявили националистом и сняли с работы.
Уже где-то в девяностых годах он прислал мне письмо в Красноярск: «Что же получается, Анатолий Иванович, я враг, а что сказал Ельцин? Берите суверенитета сколько сможете. Он не только оставил область, но и сделал её республикой».
Да, Хакасия стала республикой. На порядок увеличился штат чиновников, сидящих на дотациях центра. Но кому это нужно? А вдруг да захочется отделиться от России, что тогда? Как говорится, аппетит приходит во время еды.
Я не открою истины, нечто подобное происходит и в других республиках России. За парадом суверенитетов наступил парад националистов. Уже к 2000 году наша страна опять была готова развалиться на части по известному принципу домино.
Вот тут-то мы и подошли к сути начатого разговора. Это нужно загранице, которой совсем ни к чему сильная держава Россия. И делается это открыто и тайно.
И опять плетут свои заговоры масоны, вспоминая при этом заветы моего друга Кенеля. А причем он?
А вот причем. Я читал документы двадцатых годов, рассекреченные чекистами и узнал много интересного. В перевороте 1917 года масоны шли рука об руку с большевиками. У них была одна цель: покончить с православием и с Россией. Создать государство, которым можно будет управлять с помощью кнута. Заметьте, не кнута и пряника, а только кнута.
И они создали его. Кто не с нами, тот против нас — такой лозунг провозгласили большевики. Не все бросились за ними. Кому-то не захотелось быть быдлом. Начались массовые репрессии. Численность народа таяла на глазах. Это не смущало верных ленинцев. Они мечтали о дебильной России. И не только мечтали, а всячески приближали счастливое время безропотного социализма. Пытались скрестить русских баб с обезьянами шимпанзе. Однако обезьяны скоро разобрались в ситуации и поняли, что они не враги своим будущим детям.
Масоны со сдержанным любопытством наблюдали за смелыми экспериментами. Как-никак, а в подавляющем большинстве своем они были интеллигентами. Тогда раздосадованные коммунисты решили с ними порвать. Началось выявление и преследование масонских лож.
Передо мной судебное дело о ложе «Чаша святого Грааля». Рыцарям этого ордена вменялось в обязанность вести антисоветскую пропаганду. Их также учили владеть оружием и приемами рукопашного боя. Магистр ордена француз Гошерон — Де ля Фос упорно добивался субсидий от международного капитала. Над ним ехидно смеялось разочарованное зарубежье. Большевиков нельзя было победить байками о всемирном благоденствии под властью масонов. Да и бойцы были, прямо скажем, никудышние. Художница Марианна Пуаре, артистка Анна Фогт, музыкант Юрий Зандер и еще какие-то малоизвестные поэты и студенты.
Но что это? Я не верю своим глазам. Третьим по значению в ложе был Александр Александрович Кенель, мой абаканский приятель Шарль Луи. Он имел степень «всемерного луча» и пользовался среди «братьев» и «сестер» ордена непререкаемым авторитетом. Вот тебе и безобидное существо с птичьей головкой, терзаемое домработницей Броней!
8 июля 1927 года коллегия ОГПУ приговорила «всемерного луча» к трем годам концлагерей. Вот так он и оказался в Сибири. Свои революционные симфонии сочинял преимущественно за колючей проволокой.
Казалось бы, прошло тридцать лет, пора бы поумнеть и французу. Но он, пусть и не очень активно, но подключался к решению национального вопроса в Хакасии. Как бы он был счастлив, если бы узнал, что его желание отторгнуть хакасов от России почти сбылось! При Борисе Ельцине Хакасия стала республикой и по ней пробежала угрожающая волна национализма.
Бунтовали, как водится, молодые. Старики неопределенно молчали. Они-то понимали, что без России последние хакасы вымрут. Ну, если не за неделю, так за год. На большее их не хватит, потому как здесь не Кавказ — нет ни вина, ни фруктов. А баранина, которую они могут производить, давно съедена. О ней остались только песни да героические сказания.
Ах, эти ненасытные храмовники, рыцари чаши святого Грааля! Убирались бы вы в Пиренеи, где, по слухам, и по сей день находится искомый масонами сосуд, а не творили заговоры в России, которая и без того принесла бесчисленные жертвы на алтарь популярных западных религий! Господи, да когда же кончится эта запрограммированная масонами круговерть!
Потеря своей земли для России будет настоящим потрясением. Конечно, Россия добрая, все стерпит, даже если вывернут ей руки и ноги. Но что будет потом? Нет, нам самой историей определено жить в мире и согласии. Каждому народу развивать свою культуру и свой язык, если он есть, и питать взаимное уважение друг к другу. Это ведь верно, что нет плохих народов, зато есть отщепенцы, сеющие вражду в межнациональных отношениях.
И первым решительным шагом в этом должно стать строительство нашего государства по территориальному принципу. Если мог это сделать Сперанский, почему не совершить этого теперешнему руководству страны? Давно пора. Все мы — дети одной матери России, все равны перед Богом и законом. Вот тогда и заживем действительно по — братски, как сегодня живут люди в других цивилизованных государствах. В качестве примера можно взять Финляндию, где в городе Турку создан шведский университет. Да что там Турку! Президентом Финляндии долгие годы был швед Карл Густав Маннергейм.
А вы твердите: «масоны». Извините, это я так говорю, потому что незачем бы держать у себя на груди тайных заговорщиков. Но ведь Горбачев и Ельцин давно ли стали масонами — знатными рыцарями Мальты? Тоже мне рыцари! Не жилось им под знаменем независимой России. Мирового господства захотелось. Но туда не берут интеллектуальных простаков. И вообще простаков не берут во власть нигде, кроме как у нас, в России. Таков уж наш менталитет, в котором превалируют жалость и сострадание.
Крест на Голгофу
Широкоплечий и могучий, как Илья Муромец на известной картине Васнецова, он сидит, слегка припорошенный неизбывным снегом долгой сибирской зимы, погруженный в большое раздумье о Боге и вечности. На нем мраморное монашеское одеяние: ниспадающая на пьедестал ряса и черный же клобук. На груди у него крест, которым при жизни он не раз благословлял людей, ищущих божьей правды и защиты. Архиерей и профессор медицины, он честно служил своему народу, показывая пример кротости и исключительного терпения. Перенесенных им невзгод и лишений с избытком хватило бы на многие жизни.
Но к иному существованию на земле он не стремился никогда. Еще будучи гимназистом проявил незаурядный талант живописца. Успешно окончил Киевское художественное училище. Посчитал, что этого недостаточно и определился в Петербургскую Академию художеств. Его друзья по искусству откровенно завидовали изящности рисунка, достигаемого им, и пророчили киевлянину всемирную славу.