Четвертой, пятой, шестой…
Местный участковый отмахивался от заявлений. Оно и понятно, тут с людьми разбираться не успеваешь, еще собак гонять. А вот священник в храме не отмахнулся. Доложил "наверх", и Кирилл получил команду разобраться.
Привлек Ирину. Если та не против…
Ирина подумала пару минут. Нет, она была не против, но…
— Чем я с нечистью бороться буду? Если что?
Кирилл почесал голову.
— Извини. Не сообразил. А если в аптеку заехать… траву купить?
— Полыни я и по дороге надергаю, — отмахнулась Ирина. — Соль если купить… нечисть — она разная бывает. Понимаешь? И для каждой свой метод борьбы…
Это Кирилл понимал.
— А если просто посмотреть?
— А удерет? Ловить по всем кладбищам области?
— Хм…
Это Кирилл понимал.
— Кстати, собаки пропадали вечером, да?
— Да. На вечерней прогулке.
— Понятно.
И то. Утром время для нечисти неподходящее. Рассвет, опять же, петухи закричать могут, неудобно. А вот вечером самое милое дело.
Темнеет, и видно хуже, и не всякий хозяин будет питомца искать на ночь глядя, на кладбище-то.
Страшно…
— Так что ты предлагаешь? — вернулся к той же теме Кирилл.
Ирина фыркнула.
— Даму с собачкой?
— ЧТО?!
— Только ошейника и поводка у меня нет. Может, колготки снять? Жалко, вообще-то, они новые, без дырок. Знала бы — взяла бы те, в которых мы лук храним.
— Ирина!!!
— А блох у тебя нет?
— Издеваешься?
— Ага… А что мне — одной страдать? Ты меня на кладбище притащил, я поехала, а теперь — в кусты?
— В кусты я тебя не тащил.
— И лапку в них не задираешь.
— Я оборотень городской, культурный, даже туалетом пользоваться умею.
— Вот и продемонстрируешь.
— Туалет?
— Культуру быта оборотней.
Кирилл шипел, ругался и сопел, только вот плана лучше не предлагали. Кирилл выставил Ирину из машины и принялся раздеваться.
Это в кино процесс не всегда показывается. Был, вот, актер в одежде, и уже в шерсти. А в жизни…
Шерсть — в одежду не превращается. А оборотень в семейных трусах в ромашку выглядит вовсе не грозно. Там если и помрешь, то со смеху. Или в майке-алкоголичке. В рубашке-гавайке…
Так, к примеру.
Пришлось оборотню раздеваться в машине, а потом вылезать из нее уже волком, щедро оставляя на сиденье шерсть. И пожертвовать ремень от брюк на ошейник. А то колготки правда… не совсем смотрятся.
Ирина впервые разглядывала оборотня спокойно, без спешки и при свете. А красивая зверюга. И ничего общего с уродцами из фильмов.
Больше всего оборотень похож на помесь волка и маламута. Окрас четко волчий, морда, скорее, маламутовская, зубы… вот зубы явно крокодильи. Но кто там будет собаке в пасть заглядывать?
Шерсть роскошная…. Уммм!
Ирина не удержалась и запустила в шубу обе руки. Такого пса почухать — это же счастье, если кто понимает! Потискать, поцеловать в мокрый черный нос…
— Собакой тебе намного лучше. Честно.
Кирилл показал зубы. Ирина подняла руки кверху.
— Поняла, не лезу. Ну хоть за ухом почесать можно?
— Ррррр…
— Ладно. Пошли разнюхивать.
Этюд "Дама с собачкой" действительно имел успех. Точнее, успех имел Кирилл, да какой! Оборотнем восхищались все, кто его видел. Просили разрешения погладить, охотно завязывали беседу, предупреждали, чтобы Ирина не спускала красавца с поводка, а то мало ли что…
Ирина слушала в оба уха.
Собаки начали пропадать около двух месяцев назад. Сначала мелкие, вроде пуделей и чихуахуа, а потом все крупнее и крупнее.
Люди?
Нет, люди пока не пропадали, разве что бомжи? Но кто там их считать будет?
Ирина подумала, что кто-то может и не знать. А ведь…
Пропал алкоголик. Или бомж. Или просто одинокий человек, мало ли что бывает? Но если местный участковый не беспокоится, Ирине тем более дорогу не дадут. Не ее участок, вот и не лезь.
Точка.
Темнело.
Кирилл держался рядом с Ириной, не отходя дальше, чем на два-три шага. Пока люди разошлись, Ирина делилась соображениями.
— Если что… если сегодня ты ничего не учуешь, придется еще пару раз приезжать. Сам понимаешь, даже у рыбаков не каждая рыбалка с уловом.
Оборотень смотрел мрачно, но не возражал. Сам первый начал…
— Джеки! ДЖЕКИ!!!
Ирина переглянулась с Кириллом — и помчалась на крик.
А может, и повезет?
Кричали чуть ли не с другого конца пустыря. Молодая девушка, лет восемнадцати — двадцати, стояла с поводком в руке, и растеряно оглядывалась по сторонам.