Дядя Коля вдруг ухмыльнулся.
— Во-во. И я Парашку спрашиваю, мол, ты уверена? Может, хоть оборвешь да засушишь? А она посмеялась так, и говорит — я до зимы все не доживу, лучше сейчас все добром отдать. Как чуяла… Вот и я добром отдаю. Берешь?
— Беру, — согласилась Ирина. И потащила тяжелый горшок.
Люся шагала рядом.
— Так… день пропал. Квартирка мне не обломится. Ну, хоть горшок с цветком, и то хлеб.
— Вот и помогай нести, если хлеб, — огрызнулась Ирина.
— Вот еще. Тебе подарили, ты и тащи.
— Ну и потащу. Смотри, какой красивый.
Горшок и правда был шикарный.
Явно старый, тяжелый, из обливной керамики. В несколько цветов, переливчатый такой, синий цвет плавно переходил в багровый, тот в зеленый, и безвкусным это не казалось. Павлиний хвост ведь не вульгарен?
Такой же была и подставка под горшок.
Вербена в нем выглядела не слишком интересно. Сюда бы розу, или орхидею… одним словом, что-то экзотическое.
— Ладно. Смотреться он будет, — признала Люся. И вытащила из сумки пакет. — Ставь сюда, вместе понесем.
На окне в общаге горшок особенно не смотрелся. Чужеродный элемент, иначе и не скажешь. А дядя Коля и правда не поливал это растение, земля аж растрескалась, как еще трава держится?
Люся махнула рукой, не мешая подруге заниматься и ушла в душ.
Ирина набрала воды в бутылку и принялась лить тонкой струйкой.
Земля впитывала воду.
Порыхлить чуток?
Черт!
Рука дрогнула, и вода пролилась чуть мимо горшка. Ирина схватила тряпку и принялась промокать ее. Потом вытерла бок горшка, сняла его с подставки… а почему он так неустойчиво стоит?
Вот на подставке — ровно, а сейчас кренится на один бок?
Скол какой-то?
Ирина подняла одной рукой горшок, а другой провела под ним, ощупывая дно чуткими пальцами.
Что-то отломилось и упало ей в ладонь.
Ирина от неожиданности вытащила руку и отпустила горшок. Тот встал, как ни в чем не бывало, и теперь уже не кренился. А в руке у нее осталось…
Больше всего это походило на монету.
Старую, из темного металла, к которой зачем-то приварили ушко. Вот, оно и мешало.
Размер?
Дореволюционный пятачок.
Рисунок?
С одной стороны коловрат с концами, загнутыми против солнца.
С другой — змея, свернувшаяся клубком. Кажется, так…
Кругляшок и темный, и чистить его надо, так ничего не разберешь.
Может, это то, что искали?
Ирина подумала, и чуть сама себе пальцем у виска не покрутила. Вот еще чушь какая. Искать — такое? Да такого хлама в любой антикварной лавке вагон, грести лопатой замучаешься.
Не золото, для золота легковат. Ирина поставила бы или на медь, или на бронзу.
Снаружи зашумела Люся.
Ирина оглянулась… куда сунуть? В карман халата?
Дальше, она действовала по наитию. Или по придури?
Цепочка с крестиком была расстегнута, на нее надет кружочек, и цепочка застегнулась вновь. Отвечать на Люсины вопросы почему-то не хотелось.
Показывать монетку и рассказывать о ней?
Вдвойне не хотелось.
Это была Иринина тайна и ее дело. Все.
Обычно сны Ирине не снились. Никакие. Или кошмары виделись, после которых она просыпалась и долго лежала в темноте, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце.
А вот в этот раз…
Ей приснился лес.
Большой, величественный, с громадными соснами. И она медленно шла по тропинке.
Та прихотливо вилась между деревьев, показывая самые красивые и заповедные места, давая полюбоваться то роскошным белым грибом — в локоть вырос, шляпка — хоть на голову надевай, то алыми волчьими ягодами, то веселым дятлом на сосне, то прихотливой сеткой паутины…
Тропинка выводила на большую поляну, на которой стояла избушка.
Ничего вроде частокола с черепами у нее не было. И курьих лап не было. И…
А вот выглянувшая из дома бабка больше всего походила как раз на бабу-ягу. Уставилась на Ирину, улыбнулась, рукой поманила.
— А-а… преемница? Ну, заходи, учить тебя стану.
Стоит ли упоминать, что утром настроение у Ирины было замечательным?
Его не испортило ни Люсино ворчание, ни работа.
Рапорт?
Ну и пусть его, напишу!
Архив?
Значит, шагом марш в архив.
Подумаешь, какие мелочи! Переживем!
Ирине было хорошо, спокойно и уютно. Впервые за полтора года. И это настолько отражалось на ее облике, что девушка просто светилась.
Улыбалась, беззлобно отшучивалась, просто светилась. Чувствовала Ирина себя так, словно с плеч упал давний груз.