Учитывая, что зрение должно быть если и не стопроцентным, с небольшими отклонениями, то хотя бы не требующим очков или линз…
Маска?
Но на бабушек должно действовать убойно. Этакий тип "заботливого внучка". И через дорогу переведет, и авоську донесет.
Третий — постарше остальных. Лет тридцати пяти — тридцати семи. Лицо больше всего напоминает любопытную сороку. Вот если бы ее мужчиной сделать, так бы сорока и выглядела. Острый нос, острый подбородок, даже манера смотреть — сорочья, голову к крылу и исподлобья.
Хотя с возрастом Ирина вполне могла на пару лет туда-сюда и ошибаться. Люди разные, кто следит за собой, кто не следит…
— Так, ребят, знакомьтесь. Это наш новый стажер. Ирина…
— Просто Ирина, — пискнула как дура Ирина, и сама смутилась.
— Просто Ирина. А это наши сотрудники. Коля, он же Николай Иванович Рябов, — кивок на "Иванушку", — Сеня, или Семен Игоревич Живцов, — на этот раз идет кивок в сторону очкастика, — Саша, Александр Сергеевич Волынский. — Сорока — Меня можешь называть просто Петрович. Вопросы есть?
— Никак нет.
— Вот и отлично.
Иван Петрович опустился на свой стул. Ирина так и осталась стоять посреди кабинета.
Проверка?
Ну-ну…
Вот кто бы сомневался, первым разговор начал Саня. Ирина от него так и так ничего хорошего не ждала.
— Ирочка, скажите, а вы везде рыжая?
— Нет. В некоторых случаях я розовая, — без тени смущения отозвалась Ирина. — Что-то еще узнать хотите?
Саня хмыкнул, но не отступил.
— Да. Размер бюстгальтера.
— Думаю, у вас окружность груди не меньше ста сантиметров, — пожала плечами Ирина. — Берите пятерку, не ошибетесь. Если что — ваты подложите.
Своего рода ритуал.
Обижаться на такое — крепко не уважать себя. Поддаваться — тем более не уважать.
Если ты женщина.
Если ты пришла на мужскую работу и в мужской коллектив.
Если ты хочешь стать своей и остаться на этом месте.
Правило простое. Всегда держать лицо. И никогда ничего не принимать близко к сердцу. А то ведь хуже будет.
Их четверо, она одна, дай только малейшую слабину, только прогнись — и никогда "своей не станешь". Максимум — комнатной геранью, украшением подоконника. Или того хуже, начнутся в коллективе "собачьи свадьбы", видели мы такие.
Нет уж.
На работе можно быть только "своим парнем", во всяком случае для Ирины. А значит — держать лицо до последнего.
Так что Ирина мило улыбалась, не показывая тревоги или злости. Подумаешь, бюстгальтер. Она бы и на что-то похлеще не среагировала.
— Сань, успокойся, — махнул рукой Петрович. — Ириш, мы тут без чинов, так что садись сюда, и рассказывай.
— О чем? — послушно опустилась на указанный стул Ирина.
— Кто, откуда, какими судьбами…
— Стажер. Из университета. Потом учебка, потом сюда попала, — Ирина отвечала спокойно и равнодушно. Вот так сложилось.
— Юридический заканчивала?
— Ага.
— А что в адвокаты не пошла? В конторку какую? — Это уже блондинчик Сеня.
Причина была, и веская. И переводиться в другой город с потерей курса, и идти в участковые, но не озвучивать же ее здесь и сейчас?
Ирина пожала плечами.
— Адвокатом меня не возьмут, знакомств нет, практики нет, денег нет. Бумажки перекладывать? Без варианта карьерного роста?
— А то здесь у тебя есть возможность вырасти, — скривился Саня. — Так до смерти участковым и проходишь, как Петрович.
Ирина пожала плечами еще раз.
— Кто ж его знает. А вдруг я преступление века раскрою? Или супершпиона поймаю?
— Детективов начиталась, что ли? Там, где блондинка и Джеймс Бонд? — покривился Саня.
— Кино насмотрелась, — парировала Ирина, понимая, что вот этому спуска давать нельзя. Ибо не фиг! — а в блондинку перекраситься можно в любой момент, только вот шпиёна найду. Американского.
— Чего сразу американского?
— Да я непривередливая. Хоть бы и конголезского, — Ирина улыбалась, всем видом показывая, что происходит дружеская пикировка. — Вот как только, так и сразу.
— Шпионы, это хорошо. Ир, а у тебя ничего попроще нет? — Петрович смотрел на юбку и туфельки взглядом инквизитора.
— Форма же…
— Ты на каблуках весь день побегаешь — все проклянешь.
В этом была истина.
— А если брюки?
— И удобная обувь, понятно?
Ирина кивнула.
— С завтрашнего дня переоденусь.
— Музыку принести? — Саня, Саня, ну что ж ты трещишь, как жир на сковородке?
— Несите, — широким жестом разрешила Ирина. И опять обратила внимание на Петровича.