Дерево-то старое, трухлявое…
Замок так и остался висеть в петлях, только вот одна из них раскачивалась совершенно свободно. Ирина подергала дверь — и та приоткрылась.
— Смотрим быстро, — решила она.
Взгреют ее за эту авантюру. Но победителей не судят, если что, а чутье просто вопит…
Ирине стоило громадных усилий не направиться прямиком к большой русской печке. Вот хотелось ей туда залезть — удержалась, кивнула Игорю.
Тот и полез.
— Опа! А это что такое?
— Соль или сахар? — грустно пошутила Ирина, понимая, что вряд ли.
Зачем кому-то хранить в печке такое количество соли? Вот совершенно незачем…
Ирина вздохнула, и потащила из кармана телефон.
Что-то ей подсказывало, что завтра ее вообще из отдела не отпустят, чтобы больше ничего не нашла.
Отдел по борьбе с наркотиками себя ждать не заставил.
Приехали, потерли руки, опросили Ирину и остальных — и буквально выпнули патруль обратно на улицы. Идите, ребята, работайте дальше. Еще что найдете — не стесняйтесь, мы приедем.
А пока топайте, не мешайте дядям звездочки зарабатывать.
Ирина спорить не стала, порадовалась, что легко отделалась, и отправилась дальше.
Уже по третьему адресу.
Мужчины с ней не спорили.
Неясно, по какому принципу она отбирает эти адреса. Но ведь работает? Хотя сама Ирина сказала — мол, тут проходила, там слышала, на этот посоветовали обратить внимание…
Мужчины согласились и пошли обращать.
Третьей почему-то Ирине понравилась квартира. С пометкой (УДО).
Старый фонд, старый дом. Примерно на восемь квартир, небольшой двор, скамеечка…
Вот и нужная квартира.
Ирина позвонила раз, второй…
— Да вы стучите сильнее. Пьет он, охальник!
Старушка, которая выглянула из двери напротив, выглядела типичным "божьим одуванчиком". Но засекала любое движение не хуже радара. Эх, побольше бы таких бабушек!
Незаменимые они в работе участкового! Невероятно полезные.
И знают все, и поделятся своими знаниями с громадным удовольствием, только правильный подход к ним найди. Не люди, а сущий клад.
— Здравствуйте…
— Анна Матвеевна. Прохорова я.
— Здравствуйте, Анна Матвеевна, — вежливо поздоровалась Ирина с бабушкой. — а у нас, вот профилактический рейд. Праздники на носу, сами понимаете…
— А чего тут не понимать? Витька, ирод проклятый, как нажрется, так буянит, а водку он не жрет только если денег нет, — вздохнула бабушка. — Когда уж он допьется, да сдохнет, сволочь такая? И мать довел, и отца, и сам по пьяни себе жизнь поломал…
Ирина навострила уши.
Выяснилось, что Витька, пользуясь бабушкиным выражением, был буен во хмелю. И его тянуло на подвиги. Вот, по пьянке и покалечил собутыльника.
Отсидел, мать его за это время умерла, а отец жив остался, он к себе сыночка и прописал. Вместе квасили. Потом у старика печень окончательно померла, потянув за собой владельца, а Витька, вот, остался, и отравлял соседям жизнь.
Управы на него, увы, не было.
Участковый заходил, проводил беседы, но…
Кто б эти беседы еще по пьяни помнил? Уж точно не Витька.
И орал он, и чертей ловил, и за соседями гонялся, и… Скучно никому не было. Это — факт.
— А он один пьет — или нет?
— Раньше один пил, а недавно к нему дружок заявился, — махнула рукой пенсионерка. — Здоровущий такой, весь в наколках… вдвоем квасили. Правда, тихо.
Ирина придавила звонок на несколько минут.
Ответа по-прежнему не было.
— Не помер бы он там, болезный, — забеспокоилась Анна Матвеевна. — Погодите минуту, ребята.
Ребята послушно ждали.
Бабушка нырнула к себе в квартиру, и зашебуршала там, как мышь под веником. А потом вынырнула обратно с ключом!
— Вот!
— Это…
— Это мне еще Витькина мать давала, на всякий случай. Вот, и пришел час-то…
Ирина только вздохнула. Может, ей повезет, и там не будет очередного трупа?
Увы. Она уже поняла, что сегодня ей везет исключительно в обратном смысле.
Витька был жив.
Пьян вусмерть, но жив. А чего ее тогда сюда тянуло?
Вот зачем?
Ради этого орангутанга? Который нажрался до потери человеческого облика и спит мордой на столе. Нет, не в салате, салат — это буржуйская роскошь. Скатерть — тоже.
Просто спит сидя на стуле и уткнувшись лицом в стол.
Вот ради него она сюда и пришла?
Анна Матвеевна об этом не думала. Она просто прошла в квартиру, подняла за отросшие нечесаные патлы голову алкаша, вгляделась.