Они тайком протащили нас к своему автобусу и убедили водителя забрать нас с собой, что помогло избежать бури, которая могла бы разразиться еще через несколько минут.
Сотрудники освободили для нас место за ужином, а затем пригласили присоединиться к отдыхающим у вечернего костра.
Все не так, как мы планировали. Но так даже лучше.
Вибрация заряжена, но это уже другая энергия. Этим детям не нужна наша часть, они хотят быть нами.
Участники лагеря забрасывают нас вопросами.
— Каково это — играть на профессиональном уровне?
— Тяжело, — признаю я. — Это самое трудное в мире.
— И самое лучшее, — добавляет Майлз.
— Но теперь, когда ты победил, стало легче?
Джей отвечает первым.
— Видя, как все здесь на взводе... мы ценим это, но это усиливает давление.
— У вас много денег. И слава. Вы можете делать все, что захотите.
— Не все находятся в одинаковом положении, — замечаю я. — Некоторым парням со скамейки запасных нужны все переговоры по контракту, каждый сезон, каждая игра, чтобы все получилось.
— А тебе нет.
Я думаю о Нове. — У меня есть люди, которых я хочу впечатлить. От этого никуда не деться.
Они молчат минуту, перерабатывая.
— Но победа — это чертовски здорово, — добавляет один из ребят со смехом.
— Да. Это чертовски здорово, — признаю я.
Мы еще какое-то время общаемся с детьми, а потом вожатые уводят их спать. Когда у костра остаемся только мы, мы затихаем. Пламя потрескивает, жар лижет древесину, пока она не затрещит.
— Вы когда-нибудь ходили в лагерь здесь? — спрашивает Новичок, оглядываясь по сторонам. — Похоже, это классное место.
— Не здесь, но в похожем месте, — говорю я. — Лучше всего было проносить еду из кухни... и плавать.
— Что это за звук? — спрашивает Джей, и все оглядываются.
— Это мой желудок. Пойдемте, — говорю я.
Мы врываемся на кухню за полуночными закусками, а потом жарим на костре найденный зефир. Мы гогочем, как маленькие дети.
— До дня игры осталось два дня, — замечает Джей.
— Свадьба? — Мои губы подергиваются от его описания.
— Забудьте о сезоне, это большое дело. Ты будешь первым, кто женится, — говорит мне Атлас. — У тебя будут дети, и ты забудешь о нас.
— Этого никогда не случится, — твердо говорю я.
— В этом году все будет по-другому. Не только из-за того, что ты женишься, но и из-за того, что команда вышла из чемпионата, — говорит Майлз.
Остальные ребята переглядываются, пока мы все это обдумываем.
— Джеймс хочет, чтобы мы стали больше, — говорит Джей. — Мы делаем это не только для себя и Денвера — мы делаем это для всех жителей Колорадо. Каждый человек, который был частью этой организации.
— Теперь это наш дом, — говорю я. — Это большая честь, если подумать.
Это место было хорошим для меня, хорошо относилось ко мне. Город, команда. В моей жизни были взлеты и падения, но у меня есть женщина, без которой я не могу жить, команда парней, которые вместе творят волшебство, и поддержка целого штата.
Приходит сообщение от моего риелтора.
Просто подтверждаю, что вы отказываетесь от вчерашнего дома. Они принимают предложения сегодня, и я знаю, что он соответствует большинству ваших пожеланий.
Да, но это было неправильно.
Горькое поражение преследует меня.
Я хотел сделать это для Новы, а теперь подвожу ее.
— Проигравшие команды должны купаться в холодном озере. — Джей прерывает мои мысли.
Майлз кричит.
— Голые!
Мы бежим к озеру. Может, мы с Новичком и выиграли, но стоять в одиночестве на берегу не очень весело.
Я срываю с себя рубашку и бросаю ее в сторону. Впереди меня Майлз уже трудится над своими шортами.
— Подтянись, — зовет Майлз через плечо.
Какого черта?
Я снимаю с себя все, и остальные парни тоже. Мы плещемся в воде, Новичок кричит, что вода холодная.
— Ты разбудишь отдыхающих, — ворчу я.
— Они же дети. Они бегают за конфетами и баскетбольными мячами, как и мы с тобой, — бросает в ответ Майлз.
— Некоторые из нас до сих пор так делают. Точно, я видел, как ты украдкой таскал Поптартс с кухни. — Новичок ухмыляется.
Майлз бросает его.
Мои губы подрагивают.
На мгновение мы снова становимся детьми. Это самое лучшее чувство. Иногда я забываю, что мы не обязаны быть взрослыми. Что цели, которые мы ставим перед собой, придуманные, а иногда радость приносит жизнь в моменте.
Звук в кустах у берега привлекает мой взгляд, и я клянусь, что дважды вижу легкий блеск. Но чем дольше я смотрю, тем больше убеждаюсь, что я все выдумал.
— Так-так, что у нас тут?
Внимание Майлза переключается на меня, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть, что или, скорее, кто находится на берегу.
Девушки стоят на песке. Нова и Брук в центре, плюс Мари. Кэт — с одной стороны, Хлоя — с другой.
Но именно у Брук в одной руке болтается пляжная сумка.
— Что в сумке? — Обычно Майлз говорит уверенно, но сейчас в его голосе звучит настороженность.
Брук кладет руку на бедро. — А ты бы хотел знать.
Может быть, это моя интуиция, но что-то не так, даже до того, как первая капля дождя попала мне на лицо.
Остальные тоже чувствуют это. Капли падают быстрее, холодя мою кожу.
Джей начинает двигаться в сторону пляжа, а потом останавливается.
— Ребята. Где, блядь, наша одежда?
В сумке Брук.
Мне все равно, что я хожу голым — парни все видели в раздевалке. Но я бы не хотела делать это в лагере, когда вокруг бегают дети и персонал.
— Не делай глупостей, — предупреждает Кэт, прикрывая глаза рукой.
В шквале смеха они уходят.
14
НОВА
Песок скользит под ногами, когда я взбегаю на холм. Мы все направляемся к машине, нервы и волнение переплетаются в пучок пульсирующей энергии.