— Как думаете, они смогут найти другую одежду? — Мари натягивает штаны.
— Смогут. Но у меня есть не только их одежда... — Брук ухмыляется.
— Там мой телефон! — Майлз бежит за нами.
Они преследуют нас и, судя по звукам, приближаются.
Мои легкие горят от напряжения. Мне нужно больше тренироваться.
Луна светит над головой, когда я бегу к одному из домиков, у входной двери которого нет лагерного снаряжения.
Там пусто, но еще и темно. Я не хочу зажечь свет, поэтому делаю несколько шагов внутрь. Девочки следуют за мной.
— Быстрее, прячьтесь! — шепчу я.
Брук прячется за изголовьем нижней койки. Я проскальзываю в шкаф. Хлоя приседает за комодом. Куда делись остальные девочки, я не знаю, но Брук — единственная, кто имеет значение, с ее сумкой одежды.
Сердце колотится о ребра.
— Они нас не видели, — громко шепчет Брук.
Хлоя отталкивает ее.
Дверь со скрипом открывается, и каждый мускул во мне напрягается. Это похоже на фильм ужасов. Я не вижу, кто стоит в дверном проеме, так как он широко распахивается. От одного шага доски заскрипели, затем еще один. Огромная фигура, темный силуэт, появляется за дверью.
— Кто там? — спрашивает она.
Клэй.
— Через окно, — шепчет Брук.
Я распахиваю дверь шкафа и бросаюсь на пол. Клэй движется туда же.
Девочки успевают выскочить. Я тянусь к подоконнику, когда чья-то рука хватает меня за лодыжку и прижимает к твердому телу.
— У тебя проблемы, — мурлычет он мне на ухо.
Я поворачиваюсь, чтобы оглянуться через плечо и увидеть футболку с логотипом Фонда Кодиака, освещенную лунным светом из окна. Она натянута на толстую грудь и выпуклые бицепсы.
— Похоже, купание нагишом в озере после наступления темноты тоже может навлечь на тебя неприятности, — бросаю я, затаив дыхание.
Я протягиваю руку назад, поправляя слишком тесные шорты. Я начинаю хихикать, прежде чем успеваю это остановить.
Он разворачивает меня, и твердый подоконник давит мне на плечи.
— Верни мне мою одежду, и, может быть, я отпущу тебя.
— Она у Брук.
— Это значит...
— Ты застрял в этой одежде, — говорю я одновременно с его словами: — Мы одни в этой хижине.
Возбуждение от того, что тебя преследуют, от погони, уступает место другому желанию.
Тяжесть последних нескольких дней навалилась на меня. Видеть его таким, игривым и склонным к соперничеству, чертовски сексуально.
— Чем ты занималась сегодня вечером? — он бормочет.
— Танцы на шесте.
Он наклоняет голову.
— Определенно нужно повторить дома.
Брук забыла сказать мне, чтобы я взяла с собой сменное белье на мероприятие, поэтому я переоделась в свое нижнее белье, «подаренное» ею, чтобы освежиться. Теперь тонкая ткань, если ее можно так назвать, натирает мою грудь и промежность между бедрами.
— А ты? — спрашиваю я, мой голос ниже, чем обычно.
— Мы столкнулись с другим девичником. Они были нашими поклонницами.
Я отступаю на дюйм.
—Кодашьяны.
— Ты красивая, когда ревнуешь.
— С чего бы мне ревновать? Твой член у меня в руке. — Когда я опускаю взгляд, то снова оцениваю, во что он одет. Проскальзывает смех.
Шум дождя за окном усиливается, заглушая все, кроме странных криков.
Мы не совсем одни в этом месте.
Формально мы все еще на мальчишнике и девичнике.
Все это кажется не столь важным, как то, как Клэй смотрит на меня.
— Я скучала по тебе, — говорю я. — Я знаю, что ты занят всем, но я надеялась, что мы проведем это время вместе.
Клэй наклоняет свое лицо к моему. — Я тоже. Я работал над кое-чем...
— Все в порядке. Сезон скоро начнется...
— Я пытался купить нам дом. Место, где мы сможем построить совместную жизнь. Я хотел сделать это до свадьбы, потому что это должен был быть свадебный подарок для тебя. — Он тяжело выдыхает.
Я отодвигаюсь на дюйм, чтобы принять его. — Дом, — повторяю я.
Клэй кивает. — Такой, где есть все, что только можно пожелать, где ты чувствуешь себя как дома, независимо от того, был ли у тебя лучший день или ужасный. Быть с тобой — это, черт возьми, воплощение мечты. Я хочу, чтобы все твои мечты тоже сбылись.
Мое сердце замирает.
Из всего, что я ожидала от него услышать, это было не то.
— Я пытался найти подходящее место. Пересмотрел десятки мест, но ничего не подходило, — продолжает он, и от упрямства в его голосе у меня подрагивают губы. — Ничто не было достаточно близко к твоей семье, ни идеальной комнаты, где ты могла бы писать свои картины, ни комнаты с видом, где мы могли бы смотреть на солнце, парящее над горами, и думать о том, как я впервые взял тебя в Ред-Рокс.
Он всегда принимал реалии жизни в дороге, компромиссы, связанные со статусом звезды баскетбола. Когда я слышу, что он решил пустить корни здесь, со мной, и понимаю, сколько усилий он приложил для этого, я падаю в обморок.
— Я знаю, что ты ненавидишь, когда узнаешь, что не можешь делать все сам и на своих условиях, но это в какой-то степени даже приятно, — пробормотала я.
— Да? — Он качает головой.
— Ммм...
У меня болят ребра, когда я прижимаюсь к его лицу.
— Мы вместе найдем идеальный дом. А что касается ощущения дома... — Мои губы касаются его губ. — Ты всегда был моим домом, Клэй. С тех пор как я узнала, что мне его не хватает.
Он прижимается лбом к моему, и у него перехватывает дыхание.
— Ты для меня — все, Пинк. Я бы променял все, что сделал в этой жизни, на один день в качестве твоего мужа.
Он целует меня сейчас, с такой ленивой одержимостью, что у меня слабеют колени.
Я люблю его и хочу его. Нет ничего лучше, чем остаться наедине с этим мужчиной. Каким бы сложным ни был мир за окном, он — все, что мне нужно.
Он заглядывает под мой топ, его рука задевает сетку моего бюстгальтера.
— Что это?
— Подарок от Брук.
Я поднимаю топ, и он целует меня, тяжело выдыхая. Его руки лежат на моих бедрах, не давая сдвинуться с места, пока я спускаю леггинсы.