За такие сведения Боб дорого заплатит.
— Пожалуй, неплохо, — сказал он наконец, небрежно сунув бумажки себе в карман. Потом достал деньги и, отсчитав 50 марок, протянул Кульману.
— Держи, это твое.
— А тому, через кого я достал эти сведения?
Секунду поколебавшись, Гетлин добавил еще 25 марок.
— Этого ему достаточно. Кстати, как ты его подцепил?
— Простите, шеф, предпочитаю умолчать. Секрет свободного предпринимательства.
— Хорошо, пока молчи. Но он надежен?
— За деньги — безусловно.
Налив в рюмочки зеленоватого алколата, Вилли произнес:
— Теперь можно и повеселиться. Ну — прозит!
— Прозит! — Они, не чокаясь, приподняли рюмки и медленно выпили тягучую жидкость.
Потом, глядя на Кульмана, сосредоточенно жевавшего ветчину, Вилли Гетлин решил, что можно завести разговор о более серьезном деле.
— Знаешь, я ищу толкового человека для одного важного поручения. Только надо еще не быть трусом. Можно много заработать.
— А что нужно сделать?
— Завтра в десять утра приходи ко мне, я живу на Ульрикагассе, 8. Нет, нет, не записывай, запомни так. Там все узнаешь. Да — как наш тайник?
— В порядке. Перед приездом сюда я его проверял.
— Отлично. Так я пошел, а ты можешь доедать, допивать и даже потанцевать. Не беспокойся — за все заплачено. (Зная, что получит от Боба много больше того, что он дал Кульману, Гетлин позволил себе этот широкий жест). Счастливо погулять, Зигфрид, до завтра!
...В тот же вечер Гетлин встретился с Бобом.
— Серьезное дело! Есть возможность поднять на воздух «Клариссу».
— Нужны дела, а не слова.
— Шеф, это реально. Сегодня Кульман привез вот это, — Гетлин вынул из бумажника листок, полученный пару часов назад. — Все эти сведения он собрал через своего нового знакомого, который работает в шахтоуправлении на «Клариссе». Я предлагаю дать Кульману наш чемоданчик, научить его, как обращаться с взрывателем, как устанавливать часовой механизм, а потом через того человека подбросить чемоданчик...
— Завтра в восемь утра инструктор привезет чемоданчик, он же научит Кульмана...
— Не надо, я сам ему все объясню. Пусть только привезут мне эту чертову игрушку. И еще. Кульман просит за это тысячу западных марок...
Боб недоверчиво посмотрел на Гетлина.
— Ладно. Но деньги Кульман получит только после взрыва, так ему и передайте.
В праздничную субботу 7 ноября, часов в одиннадцать утра, Эриха неожиданно вызвал Вернеман.
— По вашему вызову явился! — доложил Эрих, входя через минуту в кабинет комиссара.
— Здравствуйте, товарищ Вальтер! — откликнулся тот и, не приглашая сесть, приказал: — Немедленно берите себе в помощь товарища Фелльнера и поезжайте на «Клариссу». Там что-то случилось — кого-то задержали с подозрительным чемоданом. Доложите мне по телефону через полчаса.
И вот Эрих, вместе с Фелльнером, вошел в кабинет секретаря парторганизации шахты. Навстречу ему поднялся человек с трубкой в руке. Эрих бросил взгляд на щуплого парня, сидевшего на стуле посреди комнаты, на трех рабочих, что стояли сзади него, поздоровался. Потом, пожимая руку секретарю, спросил:
— Ну, что тут у вас произошло?
— Этот юнец, — секретарь ткнул трубкой в сторону молодого парня, — принес на шахту вот какую штуку... — с этими словами секретарь поднял из-за стола небольшой чемоданчик черного цвета и положил его на стол.
— Он, понимаете, оставил эту штуку в устье откаточной штольни и хотел убраться, — вмешался один из рабочих. — А мы трое, значит, я и вот они — Штарке и Корвиц, увидели его и — сюда.
— С багажиком вместе! — улыбнулся другой рабочий. — Что-то тут не чисто, а?
Вальтер легко опустил ладонь на черный прохладный дерматин чемодана, будто прислушиваясь к чему-то, а потом слегка кивнул настороженно замолчавшим рабочим:
— Хорошо, товарищи, разберемся... А теперь прошу оставить нас с задержанным. Вы все, вероятно, скоро понадобитесь. Товарищ секретарь может остаться... Ну, рассказывайте! — обратился Вальтер к задержанному, беря стул и садясь против него.
— А что я должен рассказывать?
— Вот про все это, — Эрих кивнул в сторону двери, куда вышли рабочие, потом показал глазами на чемоданчик.
— Я не знаю, зачем они меня задержали. Я работаю в шахтоуправлении, чемоданчик не мой.
— Но ведь они видели, как вы несли этот чемоданчик и оставили его...