Лиза стремительно распахнула дверь и выбежала из кабинета. И здесь, в вестибюле, уткнувшись лицом в спинку дивана, она тяжело зарыдала.
...Наверху, на галерее, послышался разговор. Лиза обернулась. Из перевязочной вывели красивую женщину со светлыми волосами и нежным, очень бледным лицом. Два санитара, бережно поддерживая под руки, свели ее вниз и усадили на диван рядом с Лизой. Правая рука женщины была в лубке. Наверное, ей было очень больно, но она сидела с плотно сжатыми губами, устремив взгляд куда-то вдаль. Она, видимо, не замечала Лизу, которая все хотела спросить ее, и не решалась. Наконец, отважилась:
— Вы извините, — это катастрофа?
Женщина обернулась.
— Что вы говорите?
— Вот, с рукой, — Лиза указала глазами на лубок, — вы разбились?
— Нет, это меня хотели убить, а я закрылась.
— Вас? Убить? Это, верно, все та банда?
— Ну да, парни из КГУ. Их много сюда заслали из Западного Берлина.
— Из Западного Берлина? Но зачем?
— Вы что, не знаете, что творится в городе? Они захотели покончить с народной властью. Затеяли драку. Жгли магазины, машины с продовольствием. Где вы были все это время?
— Да, я видела, как громили закусочную. Только я не знала, что они... оттуда и... специально за этим. Я думала — люди злы на что-то...
— Как же, очень злы. Просто озверели! — женщина покусала губы, что-то припомнив. — Только они не люди. Они и есть звери! Мы на Тельманштрассе в засаду попали — они автобус поперек улицы поставили...
— Простите, — перебила Лиза, — кто попал в засаду?
— Да мы, — женщины из Союза. Понимаете, эти бандиты хотели, чтобы люди сидели без хлеба. Совсем без еды! Вот мы и взялись грузить продовольствие на машины, развозить его по магазинам, помогать продавцам...
В вестибюль вошел юноша, в лихо сдвинутой набекрень фуражке. Оглядевшись, он увидел собеседницу Лизы и еще издали заулыбался:
— Товарищ Вольф, я за вами. Сможете и домой заехать. Карлхен, наверно, заждался.
— Как-то он там, мой мальчик?.. Но домой мы сейчас не поедем, пока не до этого... Мне раньше необходимо — в правление ДФБ.
Так, вот, оказывается, кто это! Член правления Демократического Союза женщин Эмма Вольф. Когда муж Лизы руководил социал-демократической организацией Шварценфельза, Лиза часто слышала об этой женщине, но Макс почему-то всегда поносил и чернил ее.
А она, как видно, совсем неплохой человек.
Лиза неожиданно для самой себя сказала:
— Фрау Вольф! Можно, я поеду с вами? Может, смогу помочь чем-нибудь?
Та внимательно посмотрела на нее, собираясь спросить о чем-то, но, вероятно, прочла в ее глазах нечто такое, что просто сказала:
—Ну, что же, пожалуйста.
Спустя еще два часа Лиза с несколькими другими женщинами работала в магазине. Прилавки и окна были разбиты, провода порваны. Но люди приходили, и надо было торговать.
— Алло, продукты привезли! — крикнул кто-то из задней комнаты, где находилась контора.
Вероника, — молоденькая продавщица в лыжных брюках и синей блузе СНМ, — пригласила Лизу:
— Пойдемте, поможете принять.
Они вышли во двор. У самой двери стоял грузовик с ящиками. Из кабины выглянул парень в синей блузе:
— Эй, девочки, скорее снимайте свое, мне надо успеть еще в два адреса.
Из-за машины вышла невысокая стройная девушка со смуглым удивительно матовым лицом и бронзовыми волнистыми волосами. На ней было изящное сиреневое платье.
«Какая красивая, — отметила про себя Лиза. — Губки пухлые, как у ребенка. И не боится!»
— Кто у нас продукты примет? — Девушка переводила взгляд с Лизы на Веронику.
— Продукты всегда принимаю я. — Вероника с сомнением посмотрела на красавицу. — У вас есть накладная?
— Да, пожалуйста.
Совсем неожиданно для себя Лиза спросила незнакомку:
— Вы не боитесь? Ведь они могут убить.
Девушка серьезно взглянула ей в глаза:
— Я перестала бы себя уважать, если бы поняла, что боюсь их. Когда позвонили на нашу фабрику и спросили, кто хочет помочь возить продукты, отец мне сказал: у наших властей неоспоримое достоинство — в трудную минуту они обращаются за помощью к простым маленьким людям.
— Так вы не член Союза? А я еще подумала, что вы побоялись надеть нашу синюю блузу! — Подошедшая Вероника доверительно обняла за плечи девушку и привлекла к себе. — Я раньше думала, что такие, как ты, — ну, красивые и расфранченные, — хоть и в Союзе, но от них мало толку, и надеяться на них... — Вероника не договорила.— А ты молодец!