День Интеграции.
В мире наступила тишина. Исчезли все звуки большого города, затихли сигналы мессенджеров, и рыбаки в порту больше не швырялись друг в друга колкими фразами. Но самое главное — и от этого Антону до сих пор было не по себе — исчезли людские голоса. Все до единого. С того момента как все семь с половиной миллиардов жителей Земли прошли Интеграцию, голос человечества умолк навсегда.
Три года до Интеграции
В классе стоял невообразимый шум. Учитель мистер Керриган не был авторитетом, и, честно говоря, давно перестал пытаться. Все, что ему хотелось — поскорей провести этот последний чёртов урок и прогуляться до булочной через дорогу. В тишине и спокойствии.
— Есть желающие выступить с докладом? — произнес Керриган без особой надежды, что его кто-то услышит.
Карла робко протянула руку вверх. Она до жути боялась выступать перед одноклассниками, но огрести от отца за плохие оценки за четверть было еще страшнее.
— Прошу, мисс Престон, — сказал Керриган. — Приятно, что хоть кто-то готовился.
Под всеобщее улюлюканье Карла прошагала к доске. Смешная девочка из небогатой семьи, да еще и с брекетами — сколько шансов, что во время чтения доклада её не поднимут на смех?
Карла раскрыла тетрадь, набрала полную грудь воздуха, и… не смогла произнести ни слова. Её шею словно сжали невидимые, но очень сильные руки.
— Ну же, мисс Престон, — не то ободряюще, не то умоляюще взглянул на нее мистер Керриган.
— Я… я… нне… — еле слышно произнесла Карла. Она оглядела лица ребят в классе: скучающие, увлеченные гаджетами одноклассники, похоже, ничего не заметили.
Карла несколько раз сглотнула ком в горле, и попыталась еще раз.
— Агргаргхгрх! Аугххрр! — к невероятному ужасу девушки, из её рта вместо слов вылетел поток нечленораздельных звуков.
Класс на секунду оцепенел, а затем взорвался диким хохотом.
Это было ужасно, но еще хуже было то, что происходило с самой Карлой. Лицо девушки то краснело, то бледнело, а горло словно царапали изнутри раскаленными спицами.
Адресовав мистеру Керригану полный отчаяния взгляд, Карла вылетела из класса.
— Голос так и не вернулся к ней?
— Увы. Врачи разводят руками.
— Как я понимаю — это не единичный случай?
— Нет. За неделю уже пятеро. Домохозяйка в штате Мэн, двое молодых людей в Форксе и дальнобойщик из Массачусетса.
— И что у всех был нервный срыв?
— Нет, в отличие от Карлы Престон, все эти люди были признаны физически и психически здоровыми.
— А что говорят эпидемиологи? Это какой-то вирус?
— Возможно.
— И что, все эти люди теперь… немы?
— К несчастью, да. Изменения голосового аппарата оказались необратимыми.
— Надеюсь, этого больше не повторится. Нам не нужна широкая огласка.
— Согласен. Слухи о неизлечимых болезнях накануне выборов нам совершенно ни к чему.
Два года до Интеграции.
«… носит характер пандемии. Врачи до сих пор не могут выяснить, что же явилось первопричиной: физиология, давшая сбой, или же нарушения психики. Так или иначе, по словам эпидемиолога доктора Возницки, если так будет продолжаться и дальше, к 2021 году больше половины жителей Земли останутся без голоса».
— Выключи это дерьмо! — рявкнул один из завсегдатаев паба по имени Клаус. Бармен знал, что после второй пинты с ним лучше не спорить, и переключил телевизор на спортивный канал.
— Так-то лучше, — Клаус удовлетворенно кивнул, когда скучный голос диктора сменился неистовым ревом трибун.
— Говорят, ученые изобрели некое устройство, которое позволяет читать мысли, — вставил свое слово интенсивно потеющий мужчина в костюме-тройке. — Оно поможет, когда все мы потеряем голос.
— А ты кто такой? Я тебя не знаю, — произнес Клаус, с трудом фокусируя взгляд на незнакомце.
— Еду в город по работе. Мне порекомендовали ваше заведение, как весьма… эээ… милое, — ответил мужчина, стараясь не смотреть, как одни из алкашей блюет на улице, издавая характерные звуки.
— Значит скоро мы все типа телепатами будем? — хмыкнул Клаус, разглядывая остатки своей выпивки.
— После того, как каждому человеку на Земле будет вживлен имплант, запустится программа Интеграция, которая и объединит наши сознания воедино…
Один год до Интеграции
— Воедино?! Я не хочу, чтобы какой-нибудь левый чувак копался в моих мозгах, мам!
— Антон! — Людмила Павловна с силой поставила чашку на стол. — Когда наступит день Интеграции, больше не будет никаких «левых чуваков». Мы все станем единым сознанием, коллективным разумом, способным совершать невероятные открытия!