Кстати, именно об опасности огласки Гарри вчера задумался в первую очередь, как только расстался с Пио, вселился в гостиницу и позвонил Байрону Уиллису домой в Бель-Эр. В ходе разговора они почти слово в слово сформулировали те же самые, что и Фарел, причины, по которым Гарри не может ни к кому обращаться за помощью. Партнеры сошлись в одном: как бы это ни было трагично, но Дэнни мертв, и, поскольку власти до сих пор не решаются объявить во всеуслышание о его причастности или непричастности к убийству кардинала Пармы, надо позволить событиям идти своим чередом. В наше время всевластия средств массовой информации нельзя было исключить вероятность того, что клиентов Гарри так или иначе притянут к истории, а это было меньше всего на свете нужно и ему самому, и его партнеру, и компании в целом.
— Мистер Уиллис знал, что отец Дэниел пытался связаться с вами?
— Да. Я сказал ему об этом, когда он сообщил мне о случившемся.
— Вы пересказали ему, что говорил ваш брат?
— Частично… Почти все… Впрочем, все, что я ему сказал, записано во вчерашнем полицейском протоколе. — Гарри чувствовал, что гнев все сильнее и сильнее овладевает им. — А какое это может иметь значение?
— Как давно вы знаете мистера Уиллиса?
— Десять, нет, даже одиннадцать лет. Он помогал мне делать первые шаги в бизнесе. А что?
— Вы близки с ним?
— Полагаю, что да.
— Ближе, чем с большинством других своих знакомых?
— Да, наверное…
— В том смысле, что вы можете рассказать ему что-то такое, чем не станете делиться ни с кем другим.
— Куда вы клоните?
Серо-зеленые глаза Фарела уставились в лицо Гарри. Лишь через некоторое время Фарел отвел взгляд, и они пошли дальше. Неторопливо, но, по всей видимости, целеустремленно. Гарри не имел никакого понятия, куда они направляются, зачем, и гадал, есть ли определенная цель у Фарела или же это просто его стиль ведения допроса.
У них за спиной вывернул из-за поворота синий «форд», медленно проехал полквартала и остановился. Из машины никто не вышел. Гарри взглянул на Фарела. Но тот, если и заметил машину, не подал виду.
— У вас так и не состоялось личного разговора с братом?
— Нет.
Возле ресторана двое мужчин закончили грузить пустую посуду, и их фургончик тронулся с места. Рядом с местом погрузки стоял еще и серый «фиат» с двумя мужчинами на переднем сиденье. Гарри быстро оглянулся. «Фиат» остался на месте. Квартал был коротким. Если и в той и в другой машине находились люди Фарела, значит, они заблокировали улицу с обеих сторон.
— А то сообщение, которое он оставил на вашем автоответчике… вы его, значит, стерли…
— Если бы я знал, как повернутся дела, то, конечно, не стал бы этого делать.
Фарел неожиданно остановился. Они сейчас находились совсем рядом с серым «фиатом», и Гарри отчетливо видел, как водитель и сидевший рядом с ним пассажир разглядывали его. Водитель был молодым; он всем телом подался вперед, как будто надеялся, что вот-вот случится нечто такое, что потребует его вмешательства.
— Мистер Аддисон, вы ведете себя так, будто не знаете, где находитесь.
Фарел растянул губы в ленивой улыбке, а потом указал ладонью на выкрашенный в желтый цвет, но с давно уже облупившейся краской четырехэтажный дом, находившийся прямо перед ними.
— А что, я должен это знать?
— Виа Омбреллари, сто двадцать семь. Этот адрес ни о чем вам не говорит?
Гарри окинул взглядом улицу. Синий «форд» стоял на том же месте. Гарри вновь посмотрел на Фарела.
— Нет, ни о чем.
— В этом доме жил ваш брат.
9
Квартира Дэнни, находившаяся на первом этаже, оказалась маленькой и поистине спартанской. В гостиной, окно которой выходило в крошечный внутренний дворик, из мебели имелись кресло для чтения, маленький письменный стол, торшер и книжный шкаф, причем все это выглядело так, будто было принесено если не с помойки, то в лучшем случае с самой дешевой барахолки. Даже книги будто прошли через много рук; по большей части они были старыми и касались истории католицизма; Гарри бросились в глаза названия: «Последние дни папского Рима, 1850–1870», «Plenarii Concilii Baltimorensis Tertii»,[10] «Церковь в христианской Римской империи».
10
«Третья пленарная сессия в Балтиморе» (по организации богословского диалога между католической и православной церквями, 2000 г.).