Покончив с этим делом, он вытер руки бумажным полотенцем и занялся пивными бутылками, которые поставила перед ним Елена. Поднял чашу и осторожно разлил оставшуюся смесь по бутылкам.
— Порежьте еще салфеток, — сказал он Елене. — Нам понадобятся пять сухих затычек из туго свернутых полосок дюймов по шесть длиной.
— Сейчас. — Елена взяла ножницы и бросила быстрый взгляд на висевшие над плитой часы.
Роскани резким движением вынул изо рта незажженную сигарету и смял ее в пепельнице «альфа-ромео». Секунду назад он поймал себя на том, что его рука потянулась к прикуривателю. Он взглянул на сидевшего рядом с ним Кастеллетти, затем в зеркало заднего вида и уставился на расстилавшийся впереди широкий проспект. Они ехали на юг по виале ди Трастевере. Роскани сейчас волновался даже сильнее, чем всю минувшую ночь, на протяжении которой совершенно не мог спать; он думал о Пио, о том, насколько сильно его не хватает, и о том, как бы ему хотелось, чтобы тот сейчас оказался рядом.
Впервые за всю свою жизнь Роскани полностью растерялся. Он совершенно не был уверен в том, что поступает правильно. Волшебное качество Пио заключалось в том, что он был способен посмотреть на любой предмет совершенно под иным углом зрения, чем все остальные, потом шло обсуждение, и в конце концов находился путь, позволяющий всем вместе добиться успеха. Но Пио больше не было, и любое магическое решение им предстояло искать самим. Он сделал резкий, аж взвизгнули шины, поворот, потом другой. Слева проходило железнодорожное полотно, Роскани окинул его рассеянным взглядом — нет ли маневрового тепловоза? Ничего не увидел. Вот они оказались почти на месте и, свернув на виа Николо V, подъехали к белому «фиату» Скалы, стоявшему в конце улицы напротив дома под номером 22.
140
— Роскани и Кастеллетти, — заметила Адрианна, когда голубой «альфа-ромео» притормозил и остановился рядом с «фиатом».
Дверь «фиата» сразу же отворилась, и они увидели, как Скала вышел и подошел к «альфе». Остановился у машины на несколько секунд, очевидно, чтобы обменяться несколькими словами с сидевшими в ней, потом вернулся к «фиату» и уехал.
— Время пошло, — констатировал Итон. — Гарри Аддисон вышел два часа назад и не возвращался. Теперь появился Роскани. Он наверняка будет дожидаться следующего шага отца Дэниела и будет следить, чтобы ничего не…
Его перебил резкий писк пейджера. Итон сразу же взял трубку двухстороннего радиотелефона, лежавшую между водительским и пассажирским сиденьями, и нажал кнопку разговора.
— Да…
Адрианна заметила, что, слушая, он напрягся, так что на скулах заиграли желваки.
— Когда?
Желваки стали еще заметнее, Адрианна отчетливо услышала, как Итон заскрипел зубами.
— Ни полслова никому, что мы что-то знаем об этом. Ясно? — Он резко нажал на кнопку отбоя и уставился в пространство. — Ли Вэнь признался, что отравлял озера. Через несколько минут его застрелили, а убийцу тут же, на месте, прикончил охранник. Годится? Чей почерк, а?
У Адрианны пробежал мороз по коже.
— Томаса Добряка?..
Итон повернулся к дому поодаль.
— Я не знаю, о чем, дьявол его забери, думает Роскани, но если он отпустит их в Ватикан за Марчиано, все шансы за то, что кто-то из них оттуда не выйдет, особенно если их там поджидает Томас Добряк.
— Джеймс! — вдруг негромко окликнула его Адрианна.
Ее внимание привлекла перемена обстановки на улице.
Роскани вышел из машины и осмотрелся по сторонам, прижимая к уху сотовый телефон. С другой стороны вылез Кастеллетти и неспешно пошел вдоль тротуара, держа в опущенной руке пистолет. При этом он оглядывал ближние дома с таким видом, что можно было подумать, будто он принадлежит к службе охраны какого-нибудь важного государственного лица.
А Роскани разговаривал по телефону, время от времени кивая, а потом повернулся и подал знак Кастеллетти. Оба детектива сразу же вернулись в свою машину.
Чуть ли не в ту же секунду парадная дверь дома номер 22 по виа Николо V открылась, и на освещенной первыми утренними лучами солнца улице появился одетый в гавайку бородатый мужчина в инвалидном кресле, которое везла молодая женщина в джинсах с прикрытым солнцезащитными очками лицом. У мужчины на коленях лежала сумка с видеокамерой, у женщины на плече висела такая же.
— Черт возьми, это он!.. — пробормотала Адрианна. — А женщина не иначе Елена Восо.
Резко взвизгнув шинами, Роскани сорвал машину с места. Пересек улицу почти под прямым углом, круто повернул возле тротуара, сбросил скорость, пристроился возле инвалидного кресла и потащился, подлаживаясь под шаг женщины, которая везла калеку в кресле по тротуару в сторону Ватикана. Если бы не ползущая рядом машина, их можно было бы принять за туристов, решивших выйти на прогулку до утренней жары.
— Господи! Неужели он будет пасти их до самого собора?
Итон повернул ключ зажигания и включил мотор, его рука уже лежала на рукояти коробки передач. Зеленый «форд» медленно тронулся с места и покатил по виа Николо V. Итон был расстроен, разъярен и совершенно беспомощен; самое большее, что он мог сделать, не спровоцировав международный скандал, — это не выпускать из виду «альфа-ромео».
Инвалид с женщиной и тянущийся за ними автомобиль свернули, теперь они двигались от ларго ди Порта Кавалледжери на пьяцца дель Сант'Уффицио — рукой подать до южной колоннады и входа на площадь Святого Петра. Роскани инстинктивно взглянул в зеркало. Зеленый «форд» находился в двадцати — тридцати ярдах позади них. Он ехал медленно, точно так же, как и машина детектива. На переднем сиденье находились двое. Уловив его взгляд, пассажир «форда» резко наклонил голову. Тут Роскани заметил, что Елена повернула вместе с креслом налево, прямо к колоннаде. Он опять взглянул в зеркало. «Форд», оставаясь на той же дистанции, тоже начал забирать влево. Но затем сделал резкий правый поворот, набрал скорость и исчез из виду.
141
Итон на большой скорости проскочил два квартала, а затем повернул налево и еще раз налево, на виа делла Кончилиацоне. Обогнав, не соблюдая никаких правил, туристский автобус, он бросил машину в правый ряд и остановился прямо на стоянке такси, точнехонько напротив собора Святого Петра.
В ту же секунду они с Адрианной выскочили из «форда», не обращая ни малейшего внимания на крики таксистов, протестующих против вторжения на их территорию, и, лавируя между машинами, помчались бегом на уже заполняющуюся народом площадь. Там они врезались в толпу туристов и, расталкивая их, принялись высматривать женщину, везущую инвалидную коляску. Громкий автомобильный сигнал заставил их вскинуть головы. Они увидели надвигавшийся на них небольшой автобус, судя по табличке из тех, что совершали челночные рейсы к входу в музеи Ватикана. А под табличкой красовалась другая, с изображением белого инвалидного кресла на синем фоне — международный знак транспорта, предназначенного для обслуживания инвалидов. Они поспешно отступили в сторону, чтобы дать автобусу проехать. В этот самый момент Адрианна успела заметить отца Дэниела, сидевшего возле переднего окна. Затем автобус выехал на улицу и пересек ту самую площадь, где они оставили свою машину.
В пятидесяти ярдах от них Гарри пересекал в толпе площадь, направляясь к базилике. Под ремнем у него был спрятан пистолет Скалы, черный берет залихватски сдвинут на лоб, в кармане — просто так, на всякий случай — документы на имя священника Джонатана Ри из Джорджтаунского университета, которыми его снабдил Итон. А под одеждой священника на нем были легкие рабочие брюки и несвежая ковбойка — вещи Дэнни из квартиры на виа Николо V.
Вот он подошел к лестнице, поднялся по ней вместе со всей толпой и остановился. Впереди еще несколько сотен человек сгрудились, ожидая, когда же откроются двери базилики. Восемь пятьдесят пять. Пуск посетителей начнется в девять. Ровно за два часа до того момента, когда на территорию Ватикана въедет тепловоз. Склонив голову, молясь про себя, чтобы кто-нибудь не присмотрелся к нему и не узнал, Гарри тяжело вздохнул и приготовился ждать.