— Да, совсем рядом. Торчат у двери.
Во время своего молниеносного спуска с крыши на балкон Геркулес заметил, что двое «черных костюмов» расположились по обе стороны от двери. Но затем дым сгустился, и разглядеть, что происходило внизу, было невозможно.
— Отошли их прочь, — вдруг сказал Гарри, протягивая Геркулесу рацию, которую забрал у Антона Пилжера.
Геркулес взял ее, подмигнул Гарри и нажал кнопку «передача».
— Они спустились по веревке с другой стороны башни! — быстро проговорил он по-итальянски. — Направляются к вертолетной площадке!
— Va bene,[42] — последовал лаконичный ответ.
— Вертолетная площадка! — рявкнул Геркулес для пущего эффекта и отпустил кнопку.
Внизу послышался топот, и в дыму мелькнули очертания двух людей, быстро бегущих прочь от башни.
— Пора! — сказал Гарри.
— Ваше преосвященство…
Геркулес, быстро взмахнув веревкой, накинул петлю на торс Марчиано, а вторым концом обвязал себя за пояс.
В следующую секунду карлик уже перебрался через перила. Гарри помог Марчиано последовать за ним и, напрягая все силы, принялся вытравливать обернутую вокруг железного поручня веревку, опуская обоих на землю.
— Мистер Гарри! — негромко крикнул снизу Геркулес.
Гарри увидел, как веревка вновь натянулась, понял, что Геркулес держит ее, и, перевалившись через перила, начал спускаться. Почти сразу же раздался выстрел, натяжение веревки ослабло, и Гарри камнем пролетел добрых пятнадцать футов, прежде чем канат натянулся вновь и падение остановилось. Но так он провисел лишь долю секунды — веревка оборвалась, и он рухнул наземь.
Гарри откатился в сторону, и тут раздался крик. Возле живой изгороди Геркулес схватился с одним из «черных костюмов», обвив того за шею своей могучей рукой.
— Осторожно! — завопил Гарри.
У охранника был пистолет, а Геркулес этого не видел! И сейчас оружие уже поднималось к его голове.
— Пушка! — взревел Гарри и, вскочив на ноги, кинулся к дерущимся.
Прогремел выстрел, но Геркулес то ли одновременно, то ли чуть раньше шевельнул рукой. Послышался задушенный вскрик, и оба упали.
Гарри и Марчиано подбежали к ним одновременно. Охранник с вывернутой под неестественным углом головой не двигался. Геркулес лежал на спине, с его лица стекала кровь.
— Геркулес… — Гарри опустился на колени возле карлика. — Господи Иисусе… — прошептал он, нащупывая пальцами артерию на шее, чтобы узнать, есть ли пульс.
В этот момент Геркулес открыл глаза и, подняв одну руку, стер кровь с другой. Он сел и поморгал, пытаясь что-то разглядеть сквозь заливавшую лицо кровь. Потом размазал кровь по лицу рукой. На лбу у него красовалась поверхностная рана с белым следом порохового ожога по краям.
— Так меня не убьешь, — сказал он.
Издали донесся гудок тепловоза. Геркулес нашарил костыли и поднялся.
— Поезд идет, мистер Гарри. — Глаза на залитом кровью лице Геркулеса сверкали. — Наш поезд!
156
Выбравшись на улицу, Адрианна увидела, как Итон со всех ног устремился по проезду, который огибал сзади собор Святого Петра и уходил в дымовую завесу.
— «Скайкам», что у вас с тепловозом? — отрывисто спросила она в сотовый телефон, взбегая по склону холма через газон в направлении Дворца правительства, где располагались гражданские службы управления Ватикана.
До здания вокзала ей оставалось три, от силы четыре минуты.
Неподалеку от церкви Святого Стефана Елене пришлось втащить кресло с Дэнни под раскидистую крону дерева и переждать, пока вертолет пролетит мимо. А потом они вновь устремились в направлении вокзала.
И тут телефон Дэнни зачирикал.
— Гарри?..
— Марчиано с нами. Как насчет тепловоза?
При звуке голоса Гарри сердце Елены радостно забилось. С ним все было в порядке, по крайней мере сейчас.
— Гарри, — произнес Дэнни, — в дело вмешалась авиация. Понятия не имею, кто это может быть. Идите другой дорогой — выходите к «Радио Ватикана» и выбирайтесь через Эфиопский колледж. К тому времени и мы подтянемся, и я попытаюсь разобраться, что за чертовщина там творится.
— Оставайтесь здесь! — крикнул Роскани Скале и Кастеллетти и, повернувшись, побежал вдоль путей вслед замасленному грязно-зеленому тепловозику, который как раз добрался до открывшихся ворот и исчез в клубе дыма.
В первый момент детективы так и застыли с раскрытыми ртами. Роскани уже некоторое время шаг за шагом продвигался вслед за тепловозом, но его внезапный рывок застал их врасплох. Не сговариваясь, они сорвались с места и побежали следом. Но уже через полтора десятка ярдов, увидев, что их старший товарищ нырнул в ворота и тоже скрылся в дымной мгле, остановились. Оттуда, где они находились, казалось, будто весь Ватикан охвачен пожаром или пребывает в осаде.
Внезапно прямо у них над головами пролетел вертолет с опознавательными знаками итальянской армии. И тут же из рации послышался голос Фарела, требующего, чтобы вертолет ВСН «Скайкам» немедленно покинул воздушное пространство Ватикана.
— Проклятье! — воскликнула Адрианна, услышав приказ.
И сразу в небе усилился, а потом стал отдаляться гул мотора — ее «Скайкам» медленно отодвигался в сторону.
— Держитесь к югу от стены! — крикнула она в телефон. — А когда тепловоз выйдет наружу, не выпускайте его из виду!
Тепловоз почему-то остановился в самых воротах, и Роскани под его прикрытием быстро перебежал через пути и, не задерживаясь, миновал здание вокзала. И сразу же закашлялся от дыма, из глаз побежали слезы.
Расстегнув куртку, Роскани вынул из кобуры свой 9-миллиметровый пистолет «беретта». Вглядываясь в дым, он бежал по направлению к башне. То, что он делал, было полностью противозаконно, но на это он плевать хотел. Закон мог катиться ко всем чертям. Решение он принял мгновенно, когда бездумно шел рядом с рельсами и увидел, как огромные створки раздвигаются, чтобы пропустить тепловоз. Проход в стене — вот и все, чего ему недоставало, и, когда проход появился, он ринулся туда, охваченный эмоциями, как огнем, и зная, что обязан сделать хоть что-то.
И сейчас, пробиваясь сквозь дым, смаргивая слезы и задыхаясь, он молился, чтобы Господь не дал ему сбиться с дороги и позволил отыскать Аддисонов, прежде чем это сделают головорезы Фарела или сам Томас Добряк.
Томас Добряк бежал через ватиканские сады, держа в одной руке пистолет «вальтер», а другой вытирая катившиеся из глаз слезы. Он старался не кашлять, хотя едкий дым ел горло и легкие, — и без того мало что удавалось разглядеть и сохранить ориентировку было очень трудно, а сами приступы кашля еще сильнее расстраивали его чувства.
И все же, перебегая по газонам, перескакивая через живые изгороди, он утратил направление, и ему пришлось остановиться. Он словно заблудился, катаясь на лыжах в сильный снегопад. Сверху, снизу, по сторонам — все выглядело одинаково.
Слева доносился ослабленный расстоянием вой сирен. В той же стороне, но высоко раздавался низкий гул вертолета; Томас Добряк решил, что это машина армейской авиации, прибывшая, чтобы эвакуировать Папу, кружит, пытаясь отыскать крышу дворца. Вынув из кармана рацию, он произнес по-итальянски:
— Говорит С. Прием.
Молчание.
— Говорит С., — повторил он. — Прием.
Вихляясь на костылях, Геркулес все же не отставал от Гарри и Марчиано. С лицами, замотанными мокрыми полотенцами, они торопливо шли по узкой дороге в сторону ватиканской радиостанции. Вдруг рация, которую Геркулес пристегнул к своему ремню, заговорила голосом Томаса Добряка.
— Кто это? — спросил Марчиано.
— Полагаю, тот, с кем нам меньше всего на свете хотелось бы встретиться, — отозвался Гарри.
Он никогда не слышал этого голоса, но совершенно точно отгадал, кому он принадлежит. Гарри закашлялся и посмотрел на часы.