К утру перед ними встали ворота по другую сторону Хармарского прохода – меньше первых, деревянные.
– Добро пожаловать в земли Добродетелей, – на ломаном эрсирском приветствовал их стражник; он носил герб Ваттена. – Да направит Святой ваш путь.
– И твой тоже, – на эрсирском ответила Тунува.
Эсбар только вздернула подбородок.
За воротами им открылся Ментендон.
Тунува за всю жизнь лишь раз бывала так далеко на севере. По краям пыльной дороги поднималась скудная бурая трава. С запада от нее продолжался Дымный хребет.
– Добродетели, – прищурилась Эсбар. – Здесь мы – язычницы и нарушительницы закона, Тува.
– Тогда постараемся не задерживаться. – Тунува крепче ухватила поводья. – Места, где поклоняются Обманщику, не для меня.
– Согласна. Хотя не у всех здесь был выбор, – вздохнула Эсбар. – Итак, на соляной тракт. Но если я услышу, как оскорбляют Мать, я за себя не ручаюсь.
19
Соляной тракт лепился к Дымному хребту. Они, сколько могли, ехали ночами. Чем дальше на север, тем холодней становился воздух. Днем они спали, укрывшись от лишних глаз среди темных валунов или в дубовых рощах.
Оставшись без шедших по запаху ихневмонов, они положились на здравый смысл. Соляной тракт – самый короткий путь до Садирра, так что Сию, скорей всего, выбрала его. На четвертый день они ради покупки припасов и горячего ужина остановились в Свартале, где ментцы добывали редкую черную соль.
Некогда Ментендон, как бы широко ни распространилась его древняя религия, представлял собой мозаику верований и обычаев. До Зимнего потопа здесь находили последователей все веры мира. Шесть Добродетелей пришли сюда не меньше века назад, особенно в западные края, где сильнее ощущалось влияние Искалина, – но только недавно закон объявил их единственно праведной верой. За другие грозило жестокое наказание.
В прошлом свартальская винарня радушно принимала садовников, певцов горы, зеркальщиков. Теперь они застали здесь лишь одного пьяного священника. Эсбар неодобрительно его разглядывала поверх чаши яблочного вина.
– Не смотри так! – шепнула ей Тунува.
– А почему? – так же тихо ответила Эсбар. – С какой стати мне бояться мертвого рыцаря?
– Захотелось на костер?
– Сторожки всегда при мне. Это было бы даже забавно, – протянула Эсбар. – Вот он завизжит, увидев, что огонь меня не берет.
Тунува отошла расплатиться.
Лагерем они стали у подножия холмов. В просвет между валунами Тунува следила за потянувшимся к восходу на север обозом. Везли бревна. Трое всадников, в кожаной одежде, в кольчугах, с примасленными на хротский манер волосами, громко распоряжались на ментском.
– Это, должно быть, соляные воины, – заметила Тунува. – Неужели весь этот лес везут в самый Хрот?
– Железная сосна. Я слыхала, свою они начисто свели, – проворчала Эсбар и перевернулась, подложив под голову скатанный плащ. – Отдохнула бы ты, Тунува.
Та легла рядом.
– А что, если Сию не захочет вернуться?
– Хочет не хочет, а вернется.
– Обитель – не клетка. – Тунува взглянула на подругу. – Или клетка?
– Будь она клеткой, нас с тобой бы здесь не было, – устало отозвалась Эсбар. – Мы – тайна Матери. А значит, должны защищать сестер даже от них самих.
– А если Сию больше не хочет быть тайной?
– Разве ей одной приходится в жизни заниматься не тем и быть не той, кем хотелось бы? – Эсбар протяжно выдохнула через нос. – Будь она постарше, я бы ее, может, и послушала. Но она еще не понимает, что именно выбрала.
Под конец ее речи земля вздрогнула. Эсбар поднялась рывком – сна ни в одном глазу. Тунува смотрела на горы. Камни стали горячее.
– Пожалуй, лучше нам двигаться дальше, – сказала она. – Ты выдержишь?
Эсбар выглядела изнуренной, однако кивнула. Они снова сели в седла.
Дальше ехали без остановок. Впервые пошел дождь – холодный, проливной. Тунува запрокинула голову, с наслаждением подставляя каплям лицо. Наконец блистающие лучи заката высветили на равнине, к востоку от дорожной полосы, очертания руин. Несколько провалившихся куполов, ряд укороченных, как оплавленные свечи, колонн, обломок арки с высоким строгим сводом, лик забытого бога… Тунува придержала коня, озирая Погребенный город.
Гултага. Кода-то она была сияющим котлом знания и торговли: город тайн, чудес и ужасов, грозивший вырасти со временем в жестокую и алчную империю. Теперь она лежала каменными обломками, дожидаясь, когда время сотрет их в пыль и развеет все, кроме воспоминаний.