- Мы почти дома, - прошептала она. - Еще час…
- Еще час, - пробормотал сидевший рядом с ней Мануэль Эндрю Эпплгейт, - пожалуй, больше я не выдержу! Господи Иисусе! Неужели мы когда-нибудь снова станем чистыми?
Капитан моргнул. Сирселлер почти забыл о том, что все эти месяцы после взлета с поверхности Марса они жили в невероятной, всепроникающей, почти болезнетворной вони. Теперь Эпплгейт об этом напомнил. Воняли люди, марсиане, изношенные механизмы и электроприборы, но больше всего воняло разлагающейся плотью. Если бы за шесть недель до приземления не вышла из строя холодильная система…
Однако это случилось. Еще и по этому поводу будут неприятности, подумал Сирселлер. Да и не только по этому. Как только они вернутся, неприятностей будет выше крыши, и по многим причинам. Сирселлер очень внимательно слушал передачи о расследовании, проводившемся на Земле, и потому смел надеяться, что, поскольку вину за фальсификацию данных повесят явно на кого-то другого, то он после приземления, может, и не угодит под суд.
Но этого было недостаточно. Обвинений хватит с лихвой. В конце концов, это была его экспедиция. Он капитан. Капитан не должен принимать на веру чьи-либо заверения о том, что его расчеты и планы полета правильны. Капитан обязан дважды все проверить, и если все пойдет черт знает как, то подставлять свою задницу потом придется именно капитану.
Сирселлер вздохнул, больше не замечая вони.
Сидевшая рядом с ним Шарон баз-Рамирес вдруг зашевелилась.
- Что такое? - спросил он, увидев, как она расстегивает пояс. - Вы что?
- Вы разве не слышите? Кричат со стороны склада. Кристофер снова выбрался из своей тары!
Прислушавшись к крикам из помещения, где содержали марсиан, он понял, что так и есть - Кристофер выбрался из слоев пенопласта, в которые его завернули, чтобы уберечь от перегрузок при вхождении в атмосферу. От контейнеров с водой отказались, поскольку марсиане слишком много ее выплеснули в атмосферу корабля. Пенопласт был последней надеждой. Передние ноги Кристофера все еще были в пенопласте, но все остальное свободно плавало в невесомости. Он качался вверх-вниз, глядя на капитана своими кроткими спокойными глазами. Самка Гретель тоже начала яростно выбираться наружу.
- О дьявол, - простонал Сирселлер, - они же минуту назад были в порядке! Шарон, немедленно вытащите их и перепакуйте снова.
- С какой стати я? - спросила она с затравленным видом.
- Ну не я же! - резонно заметил капитан. - Возьмите себе в помощь грузовую команду. И поторопитесь - у нас осталось мало времени!
Сирселлер поспешно ретировался на свое сиденье у пульта управления на случай, если нужно будет передать на мыс что-нибудь еще. Но сейчас они вышли из зоны радиовидимости и потому сбежать на законном основании ему не удалось. Когда он вернулся на место, вонь была сильнее, чем прежде. К сожалению, при конструировании гамаков, которые должны были уберечь марсиан от перегрузок, не приняли в расчет их естественных отправлений. Пенопласт был пропитан их экскрементами, и люди, перепаковывавшие марсиан, естественно, перемазались.
- О Господи! - простонал капитан. - Да посмотрите же на себя! Как это будет выглядеть, когда мы выйдем наружу! Там же повсюду телекамеры, там президент и все такое!
- Если вы думаете, что можете справиться с этим лучше, так, может, сами попробуете? - отрезала Шарон. -А если нет, так отойдите с дороги!
Сирселлер послушался, и довольно охотно, насколько это было возможно в загроможденном помещении. Все марсиан© тихонько, печально перешептывались, шевелясь в своих путах. Кристофер и Гретель, освобожденные от своих уз на время, пока команда старалась снова привести в порядок их койки, плавали вокруг, вцепившись друг в друга. Но то, как они вылизывали и обхаживали друг друга, заставило Сирселлера присмотреться к ним повнимательнее.
Кристофер перекинул одну из своих длинных лапок через Гретель.
- Прекратить! - заорал капитан. - Эй вы, остановите этих грязных тварей! Вы что, не видите, что они пытаются заниматься любовью?
До приземления оставалось только двадцать минут, и все люди на мысе Канаверал - по обе стороны реки - и почти повсюду на Земле забыли о своих собственных делах и, перешептываясь, смотрели, чувствуя, как колотится от возбуждения сердце.
Тем не менее, Сет и Эванджелина были сейчас в своем собственном мире. Они сидели, болтая ногами, на краю крыши фургончика Бернарда Сэмпсона и шептались. Сэмпсон старался не прислушиваться к шепоту у себя за спиной.
- Знаешь, Сет, - серьезно сказала Эванджелина, - ты так храбро дрался с этими депрограммерами. Я не знаю, как и благодарить тебя.
- А, с этими ублюдками, - проворчал он. Он не хотел сквернословить, просто не смог удержаться, когда подумал, что они посмели прикоснуться к Эванджелине.
Она, похоже, не заметила.
- Дело в том, - мрачно сказала она, - что они делали это не по собственной воле. Это папа их послал. Может, мне стоило с ними поговорить…
- Но они же хотели похитить тебя! Да к тому же ты так и так знаешь, что они могли бы тебе сказать. Они просто попытались бы уговорить тебя оставить служение Преподобному.
- Сет, - очень серьезно сказала она, - я по своей воле последовала за Его Преподобием. По своей воле и уйду.
Сет выпрямился и посмотрел на нее.
- Неужели ты…
Она не стала дожидаться, пока он договорит, продолжая рассказывать о своем.
- Сет, папа всегда обращался со мной, как с пятилетней девочкой. Мне кажется, он просто ничего не мог с собой поделать. Может, он любил меня так. Но я не могла этого вынести. Мне нужно было уйти. Вот так я пришла к Его Преподобию.
- Чтобы убежать от невыносимой домашней обстановки, да? - кивнул ей Сет. Она посмотрела на него.
- Да, но потом… Ну, раз ты прямо об этом заговорил, Сет, то подумай - как обращается с нами Его Преподобие? Может, даже хуже, чем с пятилетними. Ох, Сет! Я ведь действительно люблю всех своих дорогих братьев и сестер. Они самые милые, самые добрые люди на свете. Но они же все как дети, Сет. Может, я хочу перестать взрослеть…
Сет глубоко вздохнул и коснулся руки Эванджелины прежде, чем заговорить.
- Эванджелина… Когда ты сказала, что любишь всех своих братьев, может, ты думала о ком-то одном?
Она бросила на него долгий взгляд. Но только она открыла рот, как толпа снова зашумела. У них за спиной Бернард Сэмпсон сказал, извиняясь:
- Только что пришло еще одно сообщение с борта «Алгонкина». Они почти пересекли Тихий океан и уже видят мексиканское побережье. Через несколько минут они будут здесь.
- Спасибо, - вежливо ответила Эванджелина и снова повернулась к Сету. - Так о чем мы говорили?
В двадцати девяти сотнях миль оттуда, в деловой части Лос-Анджелеса, Сэм Харкоурт стоял в очереди в закусочной торгового центра «Арко» за сандвичами с чили и прочим. Со всех сторон доносилось бормотание телевизоров, установленных по всему подземному торговому залу. Но Сэм не слушал. Голова у него была занята более важными вещами.
На него снова снизошло вдохновение. Конечно, никто в Лос-Анджелесе не ходил обедать в деловую часть города, но Сэм сделал для себя исключение. Этот поход он предпринял с целью рассмотрения своего нового замысла - марсиане живут под землей и врываются в торговый центр вроде «Арко». Сэм абсолютно точно знал, что это очень хорошая идея, хотя Олег отказывался браться за нее. Это показывало только, какой тупица его агент. Но Сэм был уверен, что он сразу же изменит свое мнение, как только увидит набросок того, что собирался сделать Сэм, только вот наберется впечатлений в «Арко».
Тем не менее, и гению надо кушать. Когда Сэм Харкоурт получил свой чили, он стал подыскивать место, где бы сесть. Все столики в закусочной были заняты. В основном здесь сидели люди, смотревшие вверх на экраны телевизоров, передававших репортаж из Флориды. Сэм презирал их. Он знал, где найти местечко, надо было только пройти несколько шагов.