После того как меня тогда привели к тете Лис – сестре моей мамы и моей единственной родственнице, внесенной в систему, – мне было очень тяжело привыкать к жизни с ней. В микрорайоне с высотными домами, где тогда еще проживала Лис, было полно… людей. Миллионы людей; большая часть мегаполиса проживала на окраине, где простые небоскребы выстраивались друг за другом в ряд.
Я еще помнила, как сильно это меня тогда угнетало. Топот ног, сирены. Там никогда не было спокойно! Все было совсем иначе, не так, как в доме с желтой, словно солнце, дверью.
Но Лис все сделала для того, чтобы я чувствовала себя у нее хорошо. И хотя отношения между Лис и моей мамой были практически равны нулю, потому что их еще маленькими детьми после развода поделили родители, Лис нисколько не колебалась и никогда не жаловалась, что ей вдруг пришлось отвечать за травмированную десятилетнюю дочь своей ставшей чужой сестры.
И я вспомнила бесчисленные ночи, когда она ложилась ко мне в постель и натягивала одеяло поверх наших голов.
Если ты закроешь глаза, то сможешь представить, что вернулась обратно в лес. Представь, что мы в дупле дерева. А шум снаружи… Это всего лишь шелест листьев.
На какое-то мгновение я провалилась в свой сон. Но затем мне наконец удалось прогнать его из головы. И тут же его место заняли воспоминания о событиях сегодняшнего утра.
Вихревая гонка! Я действительно выиграла ее, пусть до сих пор и не понимала, что же там такое произошло. Насколько высока была вероятность, что вихрь, в который я запрыгнула на Аляске, катапультировал меня прямо на финишную черту?
Конечно, я знала ответ на этот вопрос. Точно так же, как знали его все в кураториуме: этот шанс был равен нулю.
Штурманы вели меня от финиша обратно в здание, а я находилась в абсолютно шоковом состоянии и едва замечала, что за нами следовали остальные девять победителей. Я мысленно пробежалась по именам, показанным на экране. Кому удалось попасть в число победителей? Однозначно это Хольден и Лука и, к сожалению, Мия. Она пришла третьей, опередив Луку. Изящная девушка с пучком волос попала, вероятно, только на двенадцатое место. А юноша из Шотландии? Этого я не знала.
Во всей этой суете Лука устремился ко мне, обнял меня и стал что-то торопливо говорить, спрашивать о том, что же произошло. Но штурманы недвусмысленно дали нам понять, что вечером у нас еще будет много времени, чтобы обо всем поболтать.
На празднике победителей.
Но до него нам необходимо было пройти кучу процедур. По ходу гонки штурманы отмечали каждый наш шаг. С помощью детекторов данные тут же поступали в систему кураториума. Перед чествованием победителей существовала традиция, когда главный штурман, руководитель и другие штурманы отправлялись в обсерваторию, чтобы проверить ход гонки и исключить все нестыковки.
Обсерватория представляла собой огромное белое помещение, которое находилось на уровне этажей, где проживали штурманы. Кроме кабин, в которых проводились симуляции, оно было снабжено мониторами слежения. Пока Хоторн и Гилберт просматривали данные за закрытыми дверями, мне и другим девятерым победителям оказывали первую помощь в примыкающем к зданию больничном крыле. Мне дезинфицировали и перевязывали ладони, колени и голову, а я сидела при этом, уставившись в пустоту. Я скучала по тете, по Гилберту и Луке. Это было каким-то сумасшествием – как я могла первой прийти к финишу?
Наконец всех нас собрали в фойе перед обсерваторией, и, как только открылась дверь, мне сразу же бросилось в глаза, каким бледным был Гилберт. Складка у него на лбу приняла невообразимые размеры, и, как только господин Хоторн побежал прямиком ко мне, я была уверена, что он тут же, прямо перед всеми, меня дисквалифицирует.
Но он ничего не сказал. Вместо этого он положил свои руки мне на плечи и поздравил с победой. Официальная речь и чествование победителей вместе с принятием присяги бегунов должны были состояться только сегодня вечером во время праздника, но, несмотря на это, он сказал слова, которые я не забуду никогда. «Каждая дорога ведет к цели, мисс Коллинз. Даже самая необычная».
Я снова не смогла переговорить с Гилбертом или Лукой, так как меня оттеснили от других и отвели в реабилитационную капсулу. И только там я поняла, что значили слова Хоторна.
После сегодняшнего дня я больше не была кандидатом.
Я была бегуном.
Трудно было поверить в то, что моя мечта наконец-то осуществилась. У меня на губах появилась улыбка, и, когда наконец-то утихло гудение туманных струй и восстановительная капсула осветилась зеленым цветом, я почувствовала, как с моих плеч свалился груз.