состоянии.
О чем говорить – он даже не был уверен, что сможет встать и сделать хотя бы шаг.
33
Выстрелы и крики доносились уже из коридора.
Недалеко. Да нет, это уже рядом. Сомнений не оставалось – враги вот-вот ворвутся.
Соске быстро обежал взглядом все, что было под рукой – все небогатые ресурсы.
Медицинские приборы, капельница, дыхательный аппарат и бутылка с
минеральной водой. И еще он сам, едва держащийся на ногах. Он не сможет схватиться в
рукопашную с тренированным противником.
Враги войдут и безответно расстреляют его.
Ни единого шанса.
Нет… постойте.
Инстинкты, знания и боевой опыт толкнули Соске вперед.
Стоически выдерживая боль от мышечных спазмов, он опустил исхудавшие ноги
на пол. Если встать не получится – все кончено.
Рывок – и он все же поднялся, балансируя, точно на ходулях.
Соске качнулся к столику с электрокардиографом, тяжело оперся на него и
подтянул к себе медицинский дыхательный набор с кислородным баллоном. Попытался
оторвать шланг от баллона, но пальцы беспомощно сорвались. Не хватало сил. Тогда он
открутил вентиль на полную и несколько раз шваркнул маску, сидящую на конце шланга,
о камень стены. Клапан сломался, и послышалось резкое шипение выходящего газа.
Удары маской об стену высосали почти все оставшиеся силы. Выпустив баллон,
Соске шагнул вперед и едва успел удержаться от падения, опершись руками о столешницу
грубого стола. Он тяжело дышал, плечи ходили ходуном. Схватил бутылку с минералкой
и поразился ее неподъемности. С трудом удерживая в руке, полил простыню, оставшуюся
на кровати. Намочил голову. В бутылке плескалось еще немного, и он окропил свое
усталое, едва двигающееся тело.
Вот так.
Теперь – как лягут карты.
Почти без сил, он упал на край кровати и уселся, набросив на плечи мокрую
простыню и положив правую руку на иглу капельницы, все еще торчащую из вены.
Постарался успокоить бешено рвущееся дыхание.
Выстрелы громыхнули почти за дверью. Он затаил дыхание. В камере было тихо,
только едва слышно шипел почти опустевший баллон. Предбоевая лихорадка пронзила
его тело – острее, чем раньше, смешавшись с режущей болью надорванных мышц. Но он
выдержит. Он выдерживал – уже множество раз. Ему не привыкать.
Новые выстрелы.
В двух шагах.
Буквально через секунду дверь слетела с петель от мощного удара, и внутрь
ворвался крупный мужчина в черной боевой униформе. Он мгновенно схватил взглядом
обстановку и слегка расслабился – опасности не было. Ствол автоматической винтовки
уставился в лицо Соске.
– Ты – Сагара Соске?
– Если я скажу, что нет – ты все равно выстрелишь?
– А как же.
И он выстрелил.
В тот же самый миг Соске свалился вперед и в сторону.
Уйдя от первой пули, он знал, что за ней должны последовать другие, если не…
Но воздух перед глазами его врага неожиданно вспыхнул.
Яростное бурлящее пламя прыгнуло тому в лицо, словно вырвавшись из паяльной
лампы. Вокруг головы пришельца вспыхнул огненный нимб, мгновенно расширившийся
на три-четыре метра. Ухнул гулкий и протяжный взрыв, пламя вырвалось в коридор.
Невидимый кислород из открытого баллона уже наполнил камеру. Столь высокая
концентрация в замкнутом объеме гарантировала мгновенный взрыв при малейшей искре.
Гремучая смесь, не столь мощная, как тротил или пластит, дала мощную
34
высокотемпературную вспышку, так не перешедшую в объемную детонацию, но вполне
достаточную, чтобы воспламенить все, что в нее попало.
Дульное пламя от выстрела противника оказалось фатальным для него самого. На
спине Соске, скорчившегося на кровати, тоже плясали огненные демоны и, если бы не
мокрая простыня, он бы получил тяжелые ожоги. Даже так жар опалил его – волосы на
голове затрещали, кожу на спине под мгновенно высохшей простыней жестоко пекло. Нос
и рот были прикрыты, но дышать было практически невозможно – раскаленный воздух
обжигал горло. Совсем рядом выл и стонал обожженный враг.
К счастью, вспышка быстро угасла, и Соске сбросил простыню. Несостоявшийся
убийца выпустил из рук оружие и раскачивался, прижав ладони к лицу – бурное пламя
выжгло его глаза.
На стене горела картина – изображение шло пятнами-опалинами, фигуры людей и
богов искажались и темнели. Быстрые синеватые язычки пламени прокладывали себе