машиной Амальгам.
Теперь уже никто не мог помешать Амальгам развязывать локальные конфликты,
ловко разжигать гражданские войны и этнические чистки, направлять мир в желаемую
сторону, пользуясь всеми преимуществами беспринципных кукловодов, дергающих
ниточки из-за кулис, и пожиная обильную прибыль.
Изложив ситуацию, Тесса заявила:
– Не стану говорить о таких отвлеченных понятиях, как мир во всем мире –
абсолютный и вечный – привести человечество к нему не в наших силах. Но Митрил
всегда использовал оружие для того, чтобы следовать этому идеалу, и мы отдавали свои
жизни за то, чтобы приблизиться к нему хоть немного. Умиротворение настолько,
насколько возможно – вот наш девиз.
Я не собираюсь ни апологизировать, ни отрицать правомочность использования
насилия в международных отношениях – всякому трезвому человеку понятно, что это
единственный весомый аргумент. Пусть пацифисты и назовут наше принуждение к миру
жестокостью и напрасной тратой человеческих ресурсов, иного выхода, кроме как
остановить агрессоров вооруженной рукой, не существует. Да, это называется насилием.
В нем нет ни чести, ни славы. Я буду откровенна. Этот корабль – мощнейший в истории
инструмент насилия и принуждения. И я использую его для того, чтобы нарушить планы
наших врагов. Загнать их в угол и уничтожить. Да, это – месть. Месть за множество
наших друзей, погибших на острове Мерида. Я собираюсь воздать Амальгам сторицей.
Пусть это будет трудно, но я не вижу причин, которые не позволили бы нам победить.
Стоя в коридоре перед Мардукасом, Тесса вспомнила, как стискивала тогда
мертвой хваткой микрофон, словно стараясь задушить, как звенел ее голос, и горели щеки.
– Опасность, которой подвергается каждый член экипажа, намного возрастет, и мы
больше не сможем выплачивать жалованье. Поскольку вы являетесь наемниками, вы не
обязаны соглашаться. Тех, кто захочет покинуть корабль, в ангаре ждет транспортный
вертолет. Он доставит вас в Джакарту, откуда вы будете вольны направиться куда вам
будет угодно и жить той жизнью, какой пожелаете. Это предложение относится не только
к рядовому составу, но и к строевым и нестроевым офицерам, а также техническим
специалистам. Если вы колеблетесь – вертолет ждет. Соберитесь в ангаре через час. Это
все.
Стараясь как можно лучше изобразить решительность и хладнокровие, Тесса
закончила свою длинную речь и щелкнула кнопкой микрофона.
Решив, что вахтенным офицерам и операторам в главной командном посту тоже
следует дать время на раздумья, она заперлась тогда в капитанской каюте и просидела там
39
целый час. Она не открыла Мардукасу, который хотел переговорить. Ближайшая подруга,
Мелисса Мао, тоже напрасно стучалась в дверь – оттуда донеслось только: «Я занята,
возвращайтесь, пожалуйста, в кают-компанию».
Измучившись ожиданием, она была бы неимоверно счастлива, если хотя бы треть
экипажа решила остаться. Нет даже пятая часть команды – это все равно будет подарок
судьбы, на который трудно рассчитывать, если трезво взглянуть на положение вещей.
Тесса в ужасе вспомнила о том, что транспортно-десантный вертолет может вместить не
более ста человек, и, наверное, придется делать второй рейс. Попытавшись отвлечься, она
не нашла ничего лучшего, как задуматься о том, где раздобыть необходимые для ТДД
припасы – что было ничуть не более успокаивающей темой. Так, в тревоге и волнениях
прошел тот час.
Она добрела до отсека, который занимал ангар. Надрываясь, оттянула тяжелую
литую гермодверь. С опаской заглянула внутрь.
Посредине выстроились в ряды ее подчиненные. Гораздо больше, чем сто человек,
которых она боялась увидеть. Здесь были почти все. В первых рядах виднелись лица
Курца и Мао. Даже Крузо стоял рядом с ними. Странно, в собравшихся оперативниках не
чувствовалось напряжения – они бодро переговаривались, шутили, чему-то смеялись.
– Вы… вы все?..
Тесса едва нашла в себе мужество заговорить. Мао почему-то подмигнула и
ответила вопросом на вопрос:
– Что – «все»?
– Я имею в виду, те… кто собирается покинуть корабль.
– А-а-а! Да вон они, – Мао мотнула головой в сторону.
Действительно, за громоздкой тушей тяжелого вертолета виднелась еще одна
небольшая группа. Человек двадцать. Рядом стояли носилки с ранеными, которых с