– Возьми.
Оружие, блестящее холодным серебром.
Старомодный револьвер с вращающимся барабаном, покрытый изящным чеканным
орнаментом. Оружие Леонарда словно сошло с экрана вестерна, мало того, Канаме
поразилась, насколько элегантно, уверенно и профессионально-небрежно он с ним
обращался.
– Ну… хорошо.
Он говорил так настойчиво, что Канаме протянула руку и неуверенно обхватила
пальцами рукоять.
– Но что ты собираешься…
– Я же предлагал пари, азартную игру, помнишь? Почему бы тебе не застрелить
меня из этого револьвера?
Леонард, слабо улыбаясь, повернулся спиной к двери в коридор.
– Сагара Соске, твой друг, – там. Если ты хочешь увидеть его, просто выстрели в
меня – и иди. У тебя есть тридцать секунд. Мне кажется, это неплохое решение вопроса.
Время пошло.
– Т-ты серьезно?..
1 Арамидное волокно известно под торговой маркой «Кевлар».
104
– Не стал бы шутить так глупо. Двадцать пять секунд.
– Думаешь, я не смогу?
– Именно потому я называю это игрой.
– Я могу выстрелить в ногу, и тогда ты меня не догонишь.
– Прекрасная мысль. Прошу, – улыбнулся он. – Еще десять секунд.
Направленный прямо ему в глаза револьвер прыгал в дрожащей руке Канаме, палец
ощущал упругий начальный ход спускового крючка.
Кристальная простота сложившейся ситуации вонзилась в нее, словно игла.
Там, за его спиной, сражался Соске. Чтобы броситься навстречу ему, достаточно
было легкого движения пальца. Застрелить этого человека – и она свободна. Ведь это
именно он лишил ее всего самого дорогого, именно он стал ее тюремщиком.
Ее палец закостенел. Локти и предплечья ходили ходуном. Она должна бы
ненавидеть его. Убить – и забыть. Он совсем не тот человек, из-за которого стоило бы
плакать и переживать.
В конце концов, это ее первый и последний шанс.
И все равно.
Она не могла выстрелить.
Если бы можно было просто врезать ему, пробить с ноги в ухо – она не задумалась
бы ни на секунду. Ведь не зря же она в последнее время так резко восстановила свою
физическую форму. Как в школе, когда Соске и прочим слишком нахальным парням
частенько перепадали тумаки и пинки – она всегда гордилась тем, что способна за себя
постоять.
Но выстрелить… выстрелить она не могла.
В этом не было ничего удивительного. Поставить на одну доску столь разные
уровни насилия было совершенно невозможно. Обдуманное и целенаправленное
намерение причинить вред человеку, стереть его с лица земли. Убийство. Нет, для нее это
было решительно невозможно. У Канаме не было опыта. Сколько бы раз она ни смотрела,
как Соске легко и непринужденно делал это. Наверное, это потому, что она – женщина.
Обычная девчонка.
Решимость, нужная для того, чтобы убить человека – ей просто неоткуда было
взяться.
Она не могла выстрелить.
Пусть даже там, за спиной Леонарда, был Соске.
Игра, которую затеял этот человек, была вполне очевидной. Но она все равно
ничего не могла поделать. Как бы ни рвалась и ни стонала ее душа. Ничего.
Или она все же не поняла, что он имел в виду? Почему сейчас на его губах не было
обычной издевательской и отвратительной полуулыбки? Или ее просто загораживает
прыгающий перед глазами ствол и танцующая мушка?
– Ноль. Время вышло, – произнес Леонард. Совершенно обыденно.
– Я… выстрелю.
– Он убивает людей направо и налево, не затрудняясь – ведь он сражается ради
тебя. И все равно, ты не способна застрелить даже такого «самоуверенного ублюдка», как
я. Твоя смелость не простирается до этого предела, увы.
– Н-неправда.
Едва удерживая трясущийся пистолет, Канаме попятилась. Леонард протянул руку.
– Идем. Я, кажется, говорил, что хочу показать тебе нечто.
– Н-нет..
– Ты проиграла. Смирись.
– Не… подходи.
Она не думала ни о чем таком. Просто тело инстинктивно напряглось, помня
ощущение чужой хватки, без участия ее воли стараясь отстраниться, стряхнуть…
Только поэтому…
105
Она не собиралась.
Дрожащий палец вдавил спусковой крючок совсем немного – на полмиллиметра.
Но взведенному курку древнего несамовзводного револьвера и не нужно было большего.
Отчетливый щелчок.
Сухой, резкий звук выстрела.
Яркая вспышка на миг ослепила, отдача больно толкнулась в кисть. Капли крови
брызнули ей в лицо.
– Проклятье!.. – прорычал зажатый в тесном кокпите Курц, выхватывая резервное
оружие, малогабаритную пушку, напоминающую пистолет.
Все трое – Курц, Мао и Крузо, едва выстояли перед первым же натиском
противника, и теперь были принужденный отчаянно биться, просто для того, чтобы
выжить.
Бронероботы отряда Фаулера, оснащенные лямбда драйверами, беспрерывно
атаковали митриловские М9, принуждая их отступать и изворачиваться.
Мобильность, мощность и точность выстрелов, тактическое взаимодействие –
уровень этих амальгамовских пилотов на голову превосходил предыдущих противников,
тех, кто управлял «Чодарами», позволившими перебить себя поодиночке. Теперь враги не
давали митриловцам ни единого шанса занять выгодную позицию и атаковать – пилоты
«Гернсбеков» только уворачивались, отчаянно маневрируя, чтобы не получить фатальных
повреждений.
Черный бронеробот Фаулера с громадным мономолекулярным резаком в
манипуляторе наседал, принуждая Крузо к ближнему бою. Непревзойденный мастер
рукопашных схваток практически сразу же оказался подавленным каскадом выпадов и
беспрерывно отступал. Крузо сразу оказался в невыгодной ситуации – лишившись одного
манипулятора и противостоя бронероботу с лямбда драйвером – но он и представить себе
не мог, насколько хорош может быть Фаулер.
Белый БР действовал со средней дистанции – две массивные пушки с
вращающимися блоками стволов длинными очередями выстригали в джунглях ровные и
чистые просеки. Несмотря на такое неуклюжее и тяжелое вооружение, бронеробот
двигался легко и грациозно, не оставляя сомнения, что им управляет женщина.
Единственное, что смогла сделать Мао, на которой были сконцентрированы снопы
тридцатимиллиметровых снарядов – укрыться за скалой, не имея возможности даже
выстрелить в ответ. Разница в огневой мощи была поистине ошеломляющей. Мао
приходилось очень туго, несмотря на то, что ее боевые навыки практически не уступали
тем, что демонстрировал Соске. Она не знала, кто находится в кокпите белого
амальгамовского бронеробота, но ей тоже пришлось признать – это был мастер своего
дела.
И вот – красный бронеробот.
Курц с первого взгляда узнал снайпера, такого же, как он сам. Первый же выстрел
противника перебил на две половинки его снайперскую пушку. Курц не пытался
прикрыть ей корпус, нет. Противник попал именно туда, куда целился – он лишил М9
главного оружия.
Если бы этот снаряд был направлен в кокпит – все было бы уже кончено. Неужели
Фаулер специально приказал своим бойцам «поприветствовать» митриловцев, но не
убивать их первым залпом?
Как бы то ни было, Курцу сейчас было чем заняться, помимо раздумий над
намерениями противника.
Этот враг – пилот красного бронеробота – издевался над ним. Будучи снайпером,
Курц прекрасно понимал это. Подчеркнуто точные, безжалостные выстрелы с
106
недоступной для оставшегося у него куцего оружия дистанции. Они были направлены не
на то, чтобы уничтожить – чтобы унизить его.
– Думаешь, ты так крут?..
Но, что бы он ни говорил, Курц был потрясен мастерской стрельбой, которую
продемонстрировал враг.
Невероятная точность.